Думаю не буду в который уже раз оправдываться за слишком долгое написание новой главы, ибо 2 с лишним месяца не лезут ни в какие ворота) Надеюсь ктонибудь еще помнит о чем этот рассказ, ну а кто нет - вот краткое содержание предыдущей главы: Итак, ученики принесли труп лучника к мастеру Фениксу. А вечером, следуя странным словам, услышанным Скаем в разрушающемся мире, Зетсу и, собственно, Скай встретились с Оджи - девушкой близко знавшей лучника. Им пришлось рассказать ей о его судьбе. Эта же глава открывает нового персонажа истории. Со своими страхами, желаниями и воспоминаниями. И конечно, же судьбой. Получился к моему собственному удивлению очень большой обьем. Так же я продожаю выкладывать свои концепт-арты, их не судите строго - это лишь эксперимент. А вот продолжать его или нет - решайте сами и скажите как лучше. Глава 9. Рано утром, не дав подняться солнцу, пошел дождь. Даже не дождь, а один из тех ливней, которые разом охватывают все вокруг и запирают тебя в своем тесном, но уютном мире. Серое низкое небо нависло над Пайоном и его лесами. Казалось, город был застигнут врасплох – еще вчера чистое звездное небо осыпали тысячи искр от зажженных в городе костров, веселые песни и хохот уносились на многие мили в чащобу леса, а сейчас – город будто начал засыпать. Оставленные не накрытыми с вечера торговые тележки уже успели промокнуть насквозь, а со стороны кузни перестали доноситься кристально чистые удары рабочих по наковальням. Разумеется, работа там продолжалась и сейчас, но теперь кузнецам придется работать внутри, там, где их не достанет промозглый дождик, а жарко растопленная печь будет еще долго напоминать о теплых летних деньках. Сырые стены маленькой комнатки, где он провел свои последние два с лишним месяца, во время дождя покрывались многочисленными грязными струйками, стекающими тут же в мутные лужицы на полу. Было нестерпимо холодно и мерзко от окружающей обстановки, его тошнило и будто что-то рвало на части изнутри. Закутавшись в какие-то чудом оставшиеся сухими тряпки, он пытался не думать. То есть вообще не думать. Ни о чем. Он хотел просто слушать шум дождя. Шум доносился откуда-то сверху – оттуда, где как он догадывался, было пасмурно и тоже мокро, но все-таки гораздо лучше, чем здесь. Очередная резкая боль в груди заставила сжаться его разум в клубок. Организм уже начинал привыкать к этому, и поэтому он знал, что будет дальше. Сильно цепляя, пронзающие боли отбрасывали все желания кроме одного – избавления от мучений. Он затих, боясь даже пошевелиться. Глаза постепенно начинали слезиться – лезвие режущее его изнутри двигалось к голове. Боль становилась невыносимой, но он дал себе слово, что больше не примет эту дрянь… - Твою мать…, - он сжал зубы до ощущения, будто во рту хрустит битое стекло. Конечности едва слушались его, стремясь сжать все мышцы одновременно, они сильно тряслись – пришлось руки положить под тяжесть тела, а ноги заплести крест на крест. Каждый раз он ловил себя на мысли, что он может запросто умереть, но все же терпел. – В другой раз… Из-за спазмов стало трудно дышать. Его организм требовал очередной дозы этой мутной синеватой жидкости. Проклиная все на свете и, прежде всего самого себя за очередное «предательство» он из последних сил потянулся к ящику с кучей стеклянных пробирок. Каждая из них была плотно запечатана древесной пробкой, и имела бумажную наклейку с надписью «Karvodailnirol». На ощупь схватив несколько пробирок трясущейся рукой, он попытался немного привстать, но руки не слушались его и предательски разъезжались в судорогах. Собрав последние остатки сил он, дергая ногами, подполз к стене и невероятными усилиями смог, приподнявшись в локтях, опереться на нее спиной. Смотря прямо перед собой, он поднес одну из пробирок ко рту… Все это началось примерно шесть-семь недель назад. Хикару был одним из лучших студентов в академии, он начинал учиться алхимии еще в Альдебаране и вот только недавно, получил специальное приглашение для дальнейшего обучения при какой-то научно-исследовательской компании в далеком Лайтхайзене. Учителя и студенты старших курсов восторженно обсуждали тогда этих нескольких везунчиков, которым на общем собрании академии вручили красивые конверты с золочеными печатями. - Сегодня, дорогие студенты, эти юноши и девушки получили путевку в новую жизнь, - голос главы академии был немного взволнован – он обращался ко всем студентам, собравшимся на залитой солнцем площади перед академией алхимиков Альдебарана. – Наши уважаемые гости из города Лайтхайзена высоко оценили уровень обучения в нашей академии. Благодаря своим блестящим результатам, показанным на ежегодной конференции алхимиков, эти ребята доказали, что могут полноправно представлять нашу академию среди студентов других городов и даже стран… Молодой мужчина в лоснящихся одеждах, стоящий рядом с главой академии, перебил его, добродушно улыбаясь: - Ну право же! Любой из ваших студентов достоин самой высокой оценки! Мы нисколько не сомневались, что ваша академия – одна из лучших кузниц алхимиков, – мужчина немного нагнулся к главе академии и легонько подтолкнул его локтем. – Или лучше сказать лабораторий? Студенты засмеялись и начали весело переговариваться. Обсуждали, конечно же, гостей, приехавших из далекого Лайтхайзена. Вся прибывшая делегация уже была представлена студентам, а некоторые из гостей даже успели дать пару мастер-классов особо удачливым и старательным студентам академии. Тогда выбрали всего четырех человек. Помимо Хикару конверты получили еще два парня и одна девушка. Анемхет, зеленоглазую девушку, учившуюся с ним в одной группе, он знал довольно хорошо. В отличие от других студенток, ходивших в строгой серовато-коричневой одежде, Анемхет любила изящные и аккуратные платья, преимущественно зеленых оттенков. В группе она всегда держалась обособленно, можно даже сказать высокомерно, и Хикару даже не был уверен, есть ли у нее вообще друзья. Зато преподаватели превозносили Анемхет – в учебе она всегда была первой. Она увлекалась флоробиохимией и возилась с разного рода растениями. Даже ее выставочный проект был цветком, Анемхет создала его на основе растения «Паразит» используя собственную кровь (а точнее дезорибо… какую-то, словом, выделенную из крови кислоту, точного названия которой Хикару не запомнил). Это было средней высоты растение с одним огромным желто-зеленым бутоном. Когда цветок раскрылся, внутри него оказалась маленькая копия Анемхет. Маленькая обнаженная девочка мирно спала, свернувшись калачиком прямо в центре раскрывшегося бутона. Она была полностью растительной – никаких атрибутов настоящего человека у нее не было – ни кожи, ни костей – словом, это было «подобие человека». Кое-кто в толпе даже воскликнул «Гомункул!». Позже преподавателями, к слабо скрываемой радости завистников Анемхет, выяснилось, что это был никакой не гомункул, а всего лишь растение – оно не обладало даже признаками псевдоразума и не подчинялось «принципу биородства» – не могло идентифицировать своего создателя. Однако, Анемхет благодаря этой выставке заметили профессора из этой научно-исследовательской компании… Хикару тогда много раз перечитывал текст на листке, лежавшем в плотном конверте. Вверху на нем красовалось золотое теснение в виде стилизованных букв «Rk», а ниже, после наилучших пожеланий, стояла узорная печать со словом «Rekkenber». Так вот, значит, как называется эта компания... Еще об одном из выбранных, Хикару тоже был наслышан – его звали Квенто. Он учился в старшей группе и на взгляд был крупнее остальных студентов академии. Собственно, встреть Хикару его где-нибудь в вечернем Альдебаране – и мысли бы не возникло, что такой амбал может заниматься алхимией. И было довольно символично, что при его комплекции Квенто и занимался в основном алхимией твердых тел - солиталхимией. Его проект на выставке почти умещался в зажатой ладони – это был маленький стерженек, сантиметром в диаметре и около двадцати в длину. Примечательно было то, что по заявке самого Квенто этот стержень был абсолютно неуязвим. И действительно, что бы с ним не делали профессора – от банальных ударов закаленным оридеконовым лезвием и испытания на реакцию с различными униактивными веществами, до прототрансформации на составляющие с использованием всего научно-технического потенциала академии – стерженек совершенно не пострадал. На нем появились разве что царапины от лезвия, но не более того. Квенто был очень горд за свое изобретение, но к неожиданности профессоров, не смог повторить эксперимент второй раз. Его второй стержень рассыпался на части после первого же удара лезвия. Однако, не смотря на этот странный факт, изобретение материала первого стержня было признано его заслугой. В большей степени потому, что в академии не было практически ни одного профессора, специализирующегося на солиталхимии, и разбираться в приведенных Квенто раскладках было попросту не интересно. Сам Квенто тогда поступил оригинально и дал название не материалу, из которого был создан стерженек, а придумал название целиком стержню – как предмету. Он назвал его «штырь». Хикару оставлял это без комментариев. Что касается последнего выбранного – парня высокого роста с длинными волосами цвета серого пепла – Хикару тогда совершенно его не знал. Кто-то говорил, что это сын кого-то из профессоров, другие утверждали, будто этот парень приехал из далекой северной страны, где люди ездят верхом на оленях, третьи и вовсе говорили, что это не человек, а созданный кем-то из академиков гомункул… Словом, насчет этого парня Хикару тогда не мог сказать совершенно ничего. Позже, уже после нескольких недель обучения в Реккенбер, он немного, но все-таки узнал о нем – его звали Серо, а коньком его была алхимия газов. Серо вел себя очень обособленно (даже еще больше чем Анемхет) и Хикару так и не удалось ни разу поговорить с ним. Из того путешествия в далекий Лайтхайзен, Хикару очень запомнился, прежде всего, сам путь до города. Рано утром в субботу, пока еще не рассеялся мутный туман, окутывающий окрестности, их четверых, вместе с гостями вывели к южным воротам Альдебарана. От них узкой, длинной и, как слышал Хикару, опасной лентой уходила в горы извилистая дорога. Где-то там в ее конце раскинулась столица Мидгарда – Пронтера. Всегда шумная и многоголосая она навсегда запомнилась Хикару в тот единственный раз, когда он с родителями ездил посмотреть ежегодную церемонию присяги королевских рыцарей. Это было настолько давно, что сейчас Хикару помнил сам факт, что был в столице, однако, вспомнить что-то более конкретное он не мог. Их путь тогда лежал не в направлении Пронтеры, или какого-нибудь другого города Мидгарда, которые Хикару успел выучить по старой карте, висевшей на доске при входе в академию, а заканчивался практически за самыми воротами Альдебарана. Раньше неприметная картина проросшего камышами холма, утопающего в болоте, теперь совершенно преобразилась. Прежде всего – прямо посреди полянки с камышами возвышался диковинный «аппарат», он имел форму тыквы и был полностью соткан то ли из кусков плотной кожи, то ли из какой-то еще невиданной материи. По бокам его удерживали толстые канаты, растянутые в разные стороны и закрепленные огромными кольями. Натянутые как струны они, как понял Хикару, не давали «шару» улететь… «Странно… улететь. Почему это такой огромный предмет легче воздуха?» - подумал тогда он. Конечно, в последствии он полностью изучил строение «воздушного корабля», но первое впечатление было невероятно сильным. Подойдя ближе и забравшись на небольшой холм, над которым и парил шар, Хикару и обомлевшие от увиденного спутники, увидели прямо под «тыквой» некое подобие корабля. Корабля, множество каких Хикару видел и на картинках, и воочию. Вместо парусов у него как раз и был этот огромный воздушный шар, а мачтами служили тросы, натянутые от остова «корабля» к специальным кольцам, прикрепленным на поверхности шара. Вокруг маячили люди, кто-то кричал, повсеместно раздавалось оглушающее шипение. По-видимому, все приготовления к старту заканчивались, и у Хикару внутри все сжалось только от одной мысли о том, что сейчас он полетит! Впервые в жизни! И он полетел. Как только отрубили крепежные канаты, воздушный корабль, мягко качнувшись, начал подниматься вверх. Вцепившись в перила Хикару, Анемхет, Квенто и Серо смотрели, как сперва скрываются в тумане, который отсюда, сверху, отчего-то казался сплошным и невероятно густым, верхушки деревьев, сам холм с кучками махавших и что-то кричавших людей, городские ворота, узорный шпиль академии Альдебарана… Все утонуло в мягком покрывале тумана, плескавшегося внизу. Лишь величественная часовая башня, да далекие горы Мьольнира гордо стояли посреди белого океана. Поднявшись, как показалось Хикару, невероятно высоко, воздушный корабль, плавно качнувшись под загудевшие где-то моторы, начал поворачиваться и набирать скорость в направлении белой пелены горизонта. «Северо-запад…» - щурясь, он посмотрел на ярко оранжевое солнце, поднявшееся над безмолвным туманным морем. Там, далеко внизу, первые яркие лучи его достигнут улочек города еще часа через два, а до тех пор, туман будет играть с Альдебараном в свою игру-без-теней. Много чего еще Хикару помнил о той поездке в Лайтхайзен – как при подлете к городу с изумлением обнаружил, что в этой стране воздушные корабли совершенно не редкость, как встречали их в частном аэропорту компании толпы нахлынувших смотреть на гостей студентов и сотрудников, как первый раз увидел окружающие парки, помнил свое посвящение в студенты Реккенбер, и еще много-много всего… Но больше всего он помнит, прекрасно помнит, своего первого учителя и преподавателя в Реккенбер. Джонатан Куго… Разглядев за ним обширные способности в области традиционной алхимии жидкостей, Куго сразу стал относиться к Хикару с каким-то нездоровым трепетом. Будто это было его сокровище. Джонатан постоянно помогал Хикару в учебных исследованиях, оттесняя других преподавателей. Он даже взял его к себе в ученики. Хикару, конечно, и так был его учеником, но теперь это несло совершенно другой смысл – Куго теперь являлся для него всей компанией Реккенбер, все время подсказывал, помогал подобрать препараты, рассчитывал за Хикару особо трудные реакции… Однажды, в ходе одного из экспериментов над предложенной Куго растительной эссенцией, Хикару получил побочный продукт – мутную, синеватую жидкость со странными свойствами. Она не смешивалась с водой и показывала странную псевдоактивность при контакте с биомассой. Хикару тогда, по настоянию Джонатана, ввел эту субстанцию лабораторным мышам. Результаты, как казалось самому Хикару, ясно давали понять – они имеют дело с обычным токсином – три из пяти мышек издохли на следующее утро после эксперимента. Оставшиеся две находились в странном состоянии очень похожем на анабиоз. Их чувства совершенно притупились и даже когда им, по настоянию того же Куго, отрезали по одной конечности – никаких признаков того, что мыши испытывают боль, не было. Дальше эксперимент проводил сам Джонатан, однако Хикару постоянно присутствовал при опытах. Одной из этих мышей Куго постоянно давал одинаковые порции этой синеватой жидкости, а другой же напротив – все уменьшал и уменьшал дозировку. Первая, после странного эффекта анабиоза, длившегося примерно час после каждого приема жидкости, по всем видимым признакам чувствовала себя отлично. Другая же, после таких же «анабиозов», с уменьшением дозы стала вести себя очень странно – постоянно лежала в одном и том же углу клетки, дергая оставшимися лапками. Со временем у нее появились ужасные кровоподтеки по всему телу, как выяснил сам Хикару, это было связано с невероятным перенапряжением мышц. Такое ощущение, что мышь, сама того не желая, настолько сильно сжимала все мышцы своего тела, что они попросту лопались… Хикару тогда с недоумением рассказал об этом Куго. Профессор, посмотрев результаты, поблагодарил его за интересные наблюдения и сказал, что все идет отлично и они на пороге невероятного открытия. «Что отлично? Какое открытие?» подумал тогда Хикару, он совершенно не представлял, как можно использовать эту жидкость. Обычный токсин… А однажды он услышал, как Куго разговаривал с каким-то человеком у себя в лаборатории. Ничего такого – Джонатан часто консультировался со многими сотрудниками компании. Хикару бы и не вспомнил об этом разговоре, как не помнил о десятках других, если бы не один факт, совершенно сбивший его с толку. Тогда Куго впервые закричал на него, только что зашедшего в лабораторию. Джонатан грубо потребовал, чтоб он, Хикару, непременно стучался, перед тем как входить, хотя до этого не раз с улыбкой встречал его, вваливающегося в лабораторию с какими-то интересными новостями. Хикару ошарашило такое поведение учителя, и он поспешно удалился, не забыв закрыть за собой дверь. Позже, Куго общался с ним, как будто ничего не случилось, и даже не вспоминал об этом инциденте. Да и сам Хикару не вспоминал, до тех пор, пока окончательно не понял замыслы учителя. Куго совершенно определенно, в течение нескольких недель, «подталкивал» Хикару к нужным ему результатам. Джонатан отлично знал и о странном токсине, и о его «побочных» эффектах. Он просто хотел убедиться, что Хикару сможет в точности провести процесс получения «Karvodailnirol» - давно открытого и опасного вещества, вся информация о котором была тщательно засекречена, но, тем не менее, попала в руки Куго. Опасным карводаилнирол был потому, что, вступая в реакцию с клетками живого организма, он губительным образом воздействовал на ткани мозга, блокируя и подменяя нервные импульсы, подающиеся к мышцам тела. Помимо этого, карводаилнирол, из-за все той же «подмены» сигналов нервных клеток, вызывал обширные галлюцинации, полностью охватывающие разум принявшего. Эти галлюцинации были полными – то есть, они происходили сразу в пяти чувствах одновременно. Для принявшего препарат, эти образы были совершенно неотличимы от реальных предметов окружающего мира. Но самое страшное – карводаилнирол вызывал привыкание, причем в своей самой худшей степени. Пораженный организм не мог вывести этот препарат естественным путем из-за того, что карводаилнирол не растворяется в воде, и поэтому препарат с первого применения постоянно присутствовал в крови. Однако со временем клетки организма приспосабливались к карводаилниролу, и начиналась невероятная агония – замененные импульсы переставали поступать, и беспомощный до этого момента головной мозг снова обретал полную власть. Тело же, за время воздействия «подмененных» сигналов абсолютно отвыкало от нормальных нервных импульсов. И дальше происходило то, что Хикару заметил у мыши – мозг своими обычными нервными сигналами разрывал мышцы… Этого можно было избежать всего одним способом – постоянно принимать карводаилнирол, чтоб новые порции увеличивали концентрацию его в организме. И Джонатан, убедившись, что Хикару полностью овладел знаниями о карводаилнироле, красиво завершил свой давно просчитанный план – Куго попросту похитил Хикару прямо из Реккенбер. Теплым солнечным днем, Джонатан отправил его в город, с заданием встретиться со своими давними друзьями в аэропорту. И, когда Хикару встретился с ними – тремя огромными мужчинами в кожаных куртках – он сразу учуял неладное… Хикару смутно помнил, что путь с повязкой на глазах и кляпом во рту, был довольно долгим. Он слышал, как скрипят доски, слышал какие-то гулкие удары и голоса. Вне сомнения, даже будучи в сильнейшем химическом опьянении, Хикару был уверен, что летел на воздушном корабле. Затем, трясся несколько дней в какой-то повозке и вот – подвал. Он абсолютно не мог предположить где находится – все два с небольшим месяца он провел тут, получая еду и питье из-за железной двери. Те люди, которые приносили ему пищу, и нещадно избивали, даже не прятали своих лиц, они знали, что Хикару никогда отсюда не выбраться. Все, что оставалось ему делать – так это карводаилнирол… непонятно зачем и кому. Каждый день они приносили Хикару огромные ящики с грибами, и он должен был выпаривать их, синтезировать карводаилнирол и вечером, или на следующее утро, отдавать полученный препарат, разлитый в маленькие закупоренные пробирки. А чтобы совершенно привязать Хикару, и начисто вырвать у него надежду на освобождение, Куго, однажды вошедший в эту железную дверь сам, заставил его выпить содержимое одной из них… - Мы оба знаем, Хикару, - сказал он тогда. – Ты не протянешь без этой дряни и недели… Теперь ты остаешься на этом свете только для того чтобы создавать. Так постарайся же создать как можно больше за отпущенные тебе дни. Джонатан повернулся и вышел, а Хикару заплакал и стоя на коленях, пытался вывернуть себя наизнанку, чтобы выплюнуть эту заразу. Но он слишком хорошо разбирался в алхимии, для того чтоб знать о том, что все тщетно. Вскрикнув от острой боли где-то в боку, Хикару очнулся все в том же сыром подвале. Руки и ноги еле слушались его, а все движения были стянуты, словно он был под водой. Разлепив глаза, он увидел стоящего рядом с ним маленького толстенького чертика, в руках у которого была зажата то ли большая вилка, то ли маленькие вилы. Ими то чертик и тыкал в бок Хикару, вызывая довольно болезненные ощущения. - Нет, только не ты…- Хикару с трудом закрыл лицо рукой, а другой махнул в сторону черта, отгоняя его. Теперь колоть стало в груди – маленький бесенок в мгновение ока очутился на нем верхом, все так же тыкая трезубцем со зловещей улыбкой из двух торчащих сверху клыков. - Хватит валяться! Поднимайся сейчас же! Немедленно! - Уйди, мне сейчас и так плохо, разве не видишь? - Что ты хочешь этим сказать? – чертик недоуменно уставился на Хикару. На мгновение он даже перестал тыкать его своей вилкой. – Я тебя спасаю, болван! Поднимайся, я тебе говорю! С последними словами бес, смачно размахнувшись, вонзил трезубец куда-то в ребра. Хикару, не ожидавший такой силы снова громко вскрикнул и начал с усердием тереть звенящий от боли бок. Разозлившись, он широко взмахнул рукой, метя в голову чертику, но бес опять исчез и появился в шаге от Хикару. Рука, описывая дугу, с грохотом и звоном попала в ящик с пробирками. Хикару почувствовал, что порезался, но боли не было… Странное чувство «повреждения тела», анабиоз… - Эй! Ты чего там разворошился?! – грубый голос, откуда-то из-за железной двери прогремел в ушах, вызывая неприятные воспоминания. – Смотри, а то сейчас я тебя мигом успокою, ботаник! Чертик, уже стоявший на столе, услышав голос, затравленно пригнул ушки. Он был совершенно не похож на тех чертей, которых Хикару видел в книжках. Странное дело, но голова и тело у него будто были одним целым – шеи или не было вовсе, или она была ну очень толстая. Темно-коричневая короткая шерстка покрывала его полностью, оставляя две вечно смеющихся бусинки глаз и невероятно большой рот. Собственно это существо, наверное, на половину состояло изо рта. Маленькие ручки и ножки беса постоянно находились в движении, он поминутно чесался и дергался. Иногда Хикару казалось, что чертика постоянно коробит от смеха. Но, появившись примерно месяц назад, коричневый бесенок совершенно не смешил его, Хикару знал, что Эль Девиабло, именно так называл себя чертик, лишь продукт его воспаленного карводаилниролом мозга. «Совершенная галлюцинация»… - Слушай, он меня это…достал, - Эль злостно косился на дверь, сжимая маленькие пальчики на рукоятке трезубца. – И ты еще тут валяешься, неудачник. - Я не неуда… - медленно начал было Хикару. Чертик уже стоял рядом с ним. - А кто ж ты есть, болван? Самый настоящий такой, добротный это… неудачник. Ну ничего, хорошо что я с тобой, а так бы пропал совсем в своих глупых иллюзиях. - Ты и есть иллюзия! Эль Девиабло не любил когда его называют иллюзией или галлюцинацией. Он подошел к лежащей на полу голове Хикару и взял её за подбородок и прядь волос. Наклонившись, он посмотрел прямо в глаза Хикару, так, что в его вечно бегающих зрачках можно было разглядеть тысячи смеющихся рожиц. Лицо Эля изменилось полностью – совершенно неподвижно он выговаривал слова, изредка поблескивая двумя острыми клыками: - Никогда. Не. Называй. Меня. Так. Хикару прошибло потом и он почувствовал, что задыхается. Тело скручивало вдоль и поперек, возвращалась недавно ушедшая боль. Руки непроизвольно начали выворачиваться наизнанку. Хикару стиснул зубы и застонал, глядя в смеющиеся глаза чертика. Тот же снова поменял настроение и зажал маленькой пятерней рот Хикару. Заговорщически он посмотрел на железную дверь, из-за которой доносились невнятные голоса: - Тише, тише. Я это… понимаю, ты не хотел меня обидеть. Тем более что кроме меня тебе некому помочь. Итак, я думаю, мы готовы к реализации моего плана. Ты сделал то, о чем я тебя просил в прошлый раз? – Эль убрал ладошку, вытирая ее о воротник Хикару. - Да, я сделал, - Хикару совершенно не понимал «план Девиабло», но все же ради прекращения боли он делал все, что скажет Эль. – Вон там, в дальнем ящике, под столом. Чертик мгновенно оказался у ящика и заглянул внутрь. Он по-прежнему постоянно дергался всем телом. На лице Эля расползлась пугающая своими размерами улыбка. - Ну ты это… молодец конечно, но мог бы и побольше знаешь ли. Поднимайся и тащись суда, сейчас начнем. – Эль махнул вилами, подзывая Хикару к себе. Боль мгновенно прошла. - Ты проверял её? - Чего её проверять то? Обычная кислота. Я вообще не понимаю, зачем она тебе понадобилась? - Разумеется, ты не понимаешь! Ты же это… неудачник! Сверху послышались гулкие удары в дверь: - Ты с кем там разговариваешь, придурок? - Это он тебе, - улыбнувшись, сказал Эль. Он снова затрясся всем телом и быстро-быстро забегал глазками. – Ну ничего, сейчас они все ответят нам. Давай, бери пробирки с радостью. Больше! Больше! Радостью чертик называл карводаилнирол. Хикару послушно начал запихивать пробирки в карманы своей изодранной куртки. Он туго заматывал по пять-шесть пробирок грязными бинтами, чтобы ненароком не разбить. Когда карманы раздулись и отказались больше принимать в себя свертки с карводаилниролом, Эль удовлетворенно кивнул: - Можно было конечно побольше, но это… думаю, радости теперь хватит надолго. Теперь пора воплощать «план Девиабло»! Бери пробирки с кислотой и переливай их в колбы, – чертик метнулся к двери и прижался к ней ухом. – Раз… два, три… Вроде все. Это…значит так - принимая во внимание то, что ты неудачник - переливай в пять колб. Хикару, осторожно взял несколько больших чистых колб и начал выливать в них кислоту. Получилось четыре с половиной. Он виновато посмотрел на Эля. - Что? Ты даже тут это…опростоволосился? Ладно, этого все равно может хватить… А может и нет, - Девиабло пристально посмотрел на Хикару. – Ну что продолжаем по плану? Ты готов свалить отсюда? - Ччто? Свалить? – Хикару поперхнулся. Он оставил попытки побега, как после одной из них, ему чуть не сломали ноги. Тогда эти амбалы всласть поиздевались с ним. Хикару слишком хорошо помнил тот раз – свернувшаяся кровь на стенах подвала не давала забыть этого. – Ты шутишь? За дверью послышалась возня и приближающиеся шаги. Эль мгновенно очутился рядом с Хикару: - Поздно, болван, план начался! Бери это…колбу! – он мягко прыгнул на плечо Хикару. Держась за его ухо маленькими пальчиками, он размахивал трезубцем. – Сейчас мы им покажем! За все то, что они делали с тобой! У тебя благодаря мне появился шанс доказать, что ты не неудачник! Эти твари не заслуживают пощады! Эль мелко трясся на плече Хикару, плотно сжимавшего горлышко колбы с кислотой. Послышался гулкий удар в дверь и визгливый скрип затвора. На пороге появился один из здоровяков, иногда «навещавших» Хикару. Амбал, видимо только что ел – он медленно жевал выдающейся вперед, бритой челюстью. - Ну все, ботаник, пришло время уроков… - он оглянулся и подобрал какую-то доску, лежавшую в углу. - Урок номер один! – выпалил Эль. – Бросок возмездия! Швыряй в него колбу! Хикару, никогда бы не заставил себя воспользоваться алхимией, чтобы приносить кому-нибудь вред. Он знал, что обладает сведениями, которые без труда могут причинить очень много зла – Хикару даже иногда задумывался о том, что бы было, если б он был каким-нибудь злодеем… Но он и так был злодеем… Он создавал «радость» и понимал, что добрым делам она точно не служит, а значит, служит злым. Нужны были оправдания для того, чтобы сделать то, о чем кричал в ухо Эль. И их подсказал сам чертик – несправедливость, с которой обошлась с Хикару сама судьба. Он не заслуживал этого подвала! И он не неудачник!! Резким движением руки Хикару бросил колбу в здоровяка. Попав ему точно в лицо, она разбилась и амбала, под его невероятный визг, окутало паром. Мужчина закрыл пузырившееся лицо руками и истошно кричал. Кожа плавилась, словно свечной воск от пламени. Надувались и лопались белыми испарениями страшные волдыри. Кислота сделала свое дело. - Что стоишь? Хватай это… стул, быстрее! Прикончи его! Прикончи его! – Эль забравшись на голову, держался за волосы Хикару. – Бей! Хикару словно во сне поднял за спинку лаборантский металлический стул, на котором сидел вот уже два с лишним месяца, и медленно подойдя к стоящему на коленях здоровяку, с размаху ударил его по голове. Тот, охнув, упал на пол и застонал, пытаясь защититься руками. Хикару ударил второй раз. - Отлично! Надо было больше, конечно, но и так это… сойдет, – Эль стоял рядом с телом мужчины и смотрел на страшную рану. Чертика била мелкая дрожь – он явно был доволен. – Теперь остальные друзья! План Девиабло действует! Хахаха! Хикару разжал пальцы, и стул с металлическим звоном упал на каменный пол. В дверях появился второй здоровяк – очевидно, услышал вопли своего, теперь уже мертвого, друга. Он был абсолютно лысым и чуть ниже первого, но зато шире в плечах. Увидев распростертое в луже крови тело, он немного растерялся. - Карл… - Сдох твой Карл! Как и ты, ублюдок! – Эль снова стоял на плече Хикару. – Мочи его, неудачник! - Я не неудачник! – закричал Хикару. Лысый посмотрел на него и, стиснув зубы, начал подходить. – Слышишь? Я – не неудачник! Хикару бросил вторую колбу, но, немного не рассчитав, попал не в лицо, а в грудь здоровяку. Зашипев, разлитая по телу кислота снова начала пузыриться белыми испарениями. Лысый закричал от боли и начал руками разрывать тлеющую одежду, пытаясь добраться до плавящейся кожи. Завоняло резким запахом кислоты и гниющей плоти. Хикару поморщился и отошел немного назад. Амбал продолжал раздирать пальцами и ногтями кожу у себя на груди, будто там поселился какой-то бес. А сам бес, в это время стоял на лабораторном столе и кричал: - Еще! Еще одну это…лей! Обливай его! Пускай помучается, так же как и мы! – Эль подпрыгивал и махал в воздухе вилами. Он смотрел, как Хикару медленно выливает содержимое третьей колбы на лысину крючившегося от боли амбала.– Да! Да!! Лысый взвыл, чуя, как едкая жидкость попадает ему в глаза и на губы. Выжигая их и пузырясь, она затекала на плечи и спину. Здоровяк упал на землю и словно гусеница под увеличительным стеклом начал извиваться, резко мотая ногами и руками. Хикару даже не представлял себе, что можно так кричать… Резкий удар в челюсть заставил Хикару отлететь к противоположной стене. Больно ударившись об нее, он упал на пол, уронив оставшиеся колбы с кислотой. Одна из них – полная – с тихим звоном раскололась, и едкая жидкость разлилась по камням. Хикару лежал рядом с лужей химиката, он даже чувствовал щеками тепло от реакции. - Болван! Я же сказал три! Не два, а три! Их трое! – орал в ухо Эль. Он стоял рядом с головой Хикару и тряс его за разбитую губу. – Поднимайся сейчас же! Мы не позволим провалиться плану Девиабло! С последними словами Эль, что есть силы, тыкнул трезубцем в щеку Хикару. Боль мгновенно прошла, и осталось лишь неприятное ощущение «повреждения тела». Хикару быстро подскочив, посмотрел на третьего мужчину, ударившего его. Это был средней комплекции, бородатый и немного седой человек. На первый взгляд он был старше остальных и в отличие от них носил довольно приличную одежду. Забежав сюда на крики своих друзей, он, увидев их на полу, с разбегу ударил Хикару кулаком в челюсть. Удар получился внушительным – седой был довольно жилистым, да к тому же еще и ловким. - Мразь! – закричал он и схватил окровавленный стул. - Осторожно, болван! – закричал Эль, но было поздно. Седой, размахнувшись, с силой ударил сверху вниз. Хикару, будто в пелене подставил под удар левую руку. Послышался хруст и стул остановился. Хикару перехватил железную ножку стула свободной правой рукой и, ударив ногой по колену седого, повалился на него. Хикару, чувствовал невероятную силу, такую монотонную – мышцы не ныли от перенапряжения – он просто хотел сжать их сильнее, и они сжимались. Завалив седого, Хикару схватил обеими руками стул и начал им душить его. - Сильнее! Что ты как это…рохля! Сильнее дави! Еще! Еще! Таких уродов надо убивать! – визжал за спиной Эль. Слово «убивать» резко полоснуло Хикару, и он будто отдернул пелену с глаз. Тяжело дыша, он стоял на коленях над недвижимым седым мужчиной. С трудом разлепив сжатые пальцы, Хикару бессильно отбросил стул в сторону. Девиабло стоял около дверного проема и смотрел куда-то наружу. Он повернулся и, быстро помахав трезубцем, сказал: - Давай это…поднимайся! Тут больше нечего делать, быстрее, а то вдруг придут еще дяди, - чертик засмеялся. – Ничего, неудачник, скоро ты всем докажешь чего стоишь! - Я не неудачник… - с отдышкой проговорил Хикару. Он поднялся и осмотрел помещение. Труп у двери полностью заплыл кровью, образовавшей красные разводы на мокрых камнях. Обожженный кислотой, лысый в агонии перевернул лабораторный стол, запутался в каких-то тряпках, и теперь его тело лежало без движения в куче разнообразного мусора. Седой с передавленной шеей валялся прямо по центру, раскинув в разные стороны руки. Хикару осторожно перешагнул его и вышел в дверь. - Радость, ты радость не забыл? – участливо осведомился Эль, прыгнув ему на плечо. - Не забыл я твою радость… - хрипло отозвался Хикару. - Почему это мою? Это наша радость! Они вышли в комнатку, очевидно служившую кухней. Через окна бил тусклый серый свет. На улице по-прежнему шел дождь. Хикару открыл дверь во двор и вышел. Крупные капли звучно барабанили по дощатому крыльцу. Он вышел из-под навеса и поднял голову вверх, туда, откуда миллионами падали тяжелые капли. Небо. Как давно он его не видел. Шатающейся походкой Хикару подошел к воротам и открыл их. Во всем теле начала чувствоваться слабость. Левая рука постоянно ныла, какой-то гулкой болью отдаваясь на каждом шаге. «Наверное, она сломана» - подумал он вспоминая сильнейший удар металлическим стулом. Куртка уже изрядно намокла и начала противно прилипать к телу. Накинув ее просто так на плечи, Хикару по совету Эля связал ее рукава на манер плечевой перевязки. Он завернул в нее больную руку. - Не кисни, только не кисни! – вещал рядом Эль. – Самая сложная часть плана Девиабло выполнена. Честно признаться, я это… думал, что ты не сможешь, хотя и надеялся, - чертик будто разговаривал сам с собой. – Ну конечно, а кому еще на тебя надеяться? Только я и остался… Ну ничего, мы им всем покажем. Хикару обнаружил, что сразу за воротами начинается густой и беспросветный лес. Учитывая идущий стеной дождь, видимость заканчивалась метрах в тридцати какой-то серо-зеленой кашей. Эль тыкнул маленьким пальчиком в каком-то направлении и сказал, что надо идти туда. Хикару не возражал – ему было все равно. Он хотел есть и спать. Спустя полчаса они вышли на какую-то более-менее приличную дорогу. Силы оставляли Хикару, он знал, что за все надо платить, и теперь его организм все настойчивее требовал плату за силы потраченные в повале. В глазах помутнело и начала кружиться голова. Хикару прислонился к дереву и судорожно тяжело задышал. Эль стал напротив него и давал разные бестолковые советы, но Хикару почти не слушал его. Он медленно сполз по стволу дерева и сел на корточки. Шум дождя… Хикару наконец-то просто слушал шум тысяч водяных капелек, падающих с неба. Ему казалось, что кто-то сверху шепчет ему этим дождем, успокаивая и умиротворяя мысли в его голове. Шелест. Шепот. Голос. Голос? Хикару явственно услышал человеческую речь, доносившуюся откуда-то из-за туманной стены. Друг или враг? Второй голос. Они о чем-то говорят, они не заметили его. Идут сюда и разговаривают. Спокойно разговаривают, значит не враги. Надо попросить помощи, еды… Хикару смутно увидел два силуэта в широких шляпах, расплывающиеся в струях дождя. Он потянулся к дороге и встал на колени. Эль куда-то пропал, или попросту затаился – его навязчивого голоска не было слышно. Хикару прополз несколько метров к дороге и, обессилев, упал на живот. Из последних сил он вытянул здоровую руку к дороге и потерял сознание.
Вааа... прочла все с самого начала... ибо темки раньше не видела =\ Оч оч оч понравилось... классно... блин, слов нет ^^ "Злой Мальчиг" мой кумир теперь :Р хотя арчера жалко... задумалась о его душе... даж после смерти умереть... жестока как-то =\
Огромное спасибо всем за оставленные комментарии. Мне очень важно ваше мнение. Раз народу нравится, буду продолжать ускоренным темпом... ну по крайней мере постараюсь. И, блин, почему всем, кому я даю прочитать эти главы, нравится Коллекционер? Он же злой^^ Или надо его "пофиксить" по кавайности и т. п.?
Ты пиши, пиши =))) Пофиксить всегда успеешь =)))) А большинство просто западает на пафосных злодеев. Типично =)
Вот, откопал из недр раздела. Наконец, заканчиваю следующую главу, и к выходным выложу. Конечно, все кто был "в теме" уже разошлись кто куда, забыли о чем тут - три месяца как-никак. Поэтому решил апнуть, чтобы была возможность у кого-то прочитать с начала, а у кого-то вспомнить о чем этот рассказ.
Со времени последнего поста в этой теме прошло уже как 2 года. Это огромный срок - те кто читал начало, уже давно и не играют здесь, да и сам сервер уже успел смениться, но смею надеяться, что хоть кто-нибудь помнит о чем он. Если же нет - то есть отличный шанс перечитать все это за чашечкой кофе или там чая... Правда чашечка понадобится довольно большая.Ну а если у вас нет времени, то вот ОЧЕНЬ краткое содержание предыдущих 9 серий:Рядом с тихим лесным Пайоном произошло жестокое убийство члена гильдии лучников. Неизвестный и видимо одержимый чем-то или кем-то ассасин убил его на глазах у группы учеников таеквон-До. В неравной схватке он чуть было не убил еще двух из них, однако был повержен. За этой схваткой наблюдали таинственные незнакомцы из странного песчаного города-призрака. Кто они и что задумали - неизвестно. Ясно только что лучник подвернулся совершенно случайно и своей главной цели марионетка-ассасин так и не выполнил. На утро всему Пайону будет известно о убийстве и что тогда начнется в городе, по окрестностям которого бегают убийцы с горящими глазами?П.С. Чтобы совсем не заскучать пару технических картинок прилагаю к тексту.Глава 10.На утро, после таинственной и весьма печальной встречи с Оджи, Скай и Зетсу по обыкновению пришли на полянку перед домом мастера Феникса. Оказавшись там раньше остальных учеников, они сели на ступеньки крыльца – сюда не доставала водная завеса, окутавшая Пайон за ночь. Дождь лил так, будто не собирается заканчиваться никогда. Тяжелые капли барабанили по крышам домиков, выстукивая ведомую только им одним мелодию. Тихонько булькая в маленьких лужицах и шелестя на мокрой листве, они словно переговаривались друг с другом, обсуждая истории, услышанные ими там, высоко вверху, в серых мрачных облаках. - Скай? Зетсу? – на порог, скрипнув дверью, вышел мастер Феникс. Он был в ночных одеждах, но ребятам почему-то показалось, что учитель не спал этой ночью. – Вы пришли сегодня раньше обычного… - Мастер, просто мы… - начал было Скай. - Нет-нет, я должен признать, что рад видеть вас здесь, - учитель прошел вперед, к самому краю водной завесы. – То, что вы сказали мне вчера… Не думаете ли вы, что целью убийцы было нечто иное? Что лучник – это просто случайность? - Учитель, я никогда не видел ничего подобного, - Зетсу смотрел прямо перед собой. – Этот незнакомец… он явно не хотел оставлять никого, кто бы мог рассказать о том, что произошло. И его глаза… я не уверен даже, что у него они были. Будто я смотрел в какую-то пропасть… Если бы не ваши тренировки, - Зетсу и Скай переглянулись и поклонились, положив руки на колени в знак почтения перед учителем. – Нам бы никогда не удалось… - Перестань, Зетсу, - резко оборвал его мастер Феникс. Он обернулся и теперь смотрел прямо на них. – Никаких «если» быть не может. Это судьба, понимаете? Никто из нас не знает, что бы произошло «если». И никто не узнает этого! Жизнь дает каждому человеку все свои цвета, просто не каждый умеет их созерцать. Именно созерцать, а не пытаться перекрашивать свою судьбу и судьбы других… Вы учились у меня не только боевым искусствам, но и особому восприятию этих цветов! Мастер снова повернулся к завесе дождя. Подняв руку, и вытянув её вперед так, что на ладонь упали несколько капелек, он снова обратился к Скаю и Зетсу: - Так же как каждой из миллионов капель дождя суждено упасть на свое место, так же и вам предстоит пройти свой путь до конца. И хотя ваше обучение еще совершенно не закончено… - учитель поднес мокрую ладонь к лицу и посмотрел на нее. Он повернулся и вошел в дом. - Дождемся остальных, ибо сегодня ваши пути разойдутся, и, возможно, навсегда… Зетсу и Скай тревожно посмотрели друг на друга. С чего мастеру говорить о том, что их пути разойдутся? Неужели из-за вчерашнего случая у реки? Вокруг шумел дождь, и где-то вдалеке слышались раскаты грома. На другом конце Пайона – в деревеньке лучников – прямо под ливень вывели весь состав гильдии. Ребят, еще теплых ото сна, вывели из бараков-домиков и построили прямо перед зданием гильдии. Поднятые по тревоге, они едва успели одеться и теперь стояли в три шеренги перед главой гильдии. Мастер Каварук – суховатый седой старик - вышел к ним прямо под дождь. За его спиной стояли хорошо знакомые всем ученикам Альбест и Арпесто – именно они вместе с мастером много лет назад основали пайонскую гильдию лучников Икаруса. Кроме того, немного поодаль стоял бард Джет. Всегда веселый и задорный, сейчас он, как и все, был явно чем-то очень обеспокоен. Мастер Каварук сразу рассказал о том, что произошло вчера вечером. Как к нему пришли стражники и попросили, не смотря на позднее время, явиться к Пайонскому дворцу. Предчувствуя недоброе, он сразу же поспешил туда. В просторной зале, использующейся для приемов особо важных гостей, было всего два человека – мастер Феникс и наместник Пайона Чиеф. Увидев их лица, Каварук сразу понял, что тревожное предчувствие не обмануло его. Феникс, неотрывно смотря на наместника, рассказал о том, как погиб лучник. Мастера Каварука сразу прошибло холодным потом. Убийство! Убили одного из его учеников! Старик подошел к Фениксу и схватил его за одежду. - Кто? Кто это сделал, Мюу? - он тряс Феникса со всей своей оставшейся старческой силой. - Не говори, что не знаешь! Я не поверю тебе сейчас! Когда угодно можешь лгать мне, только не сейчас! Слышишь, Мюу? Каварук понимал, в каком положении сейчас оказываются гильдия Икаруса и школа таеквон-до. Даже не делая попыток защититься, Феникс безвольно глядел в отчаянные глаза друга. С тех пор, как умер отец Мюу Феникса, мастер Каварук стал единственным близким человеком для него в этом городе. Именно с его помощью Мюу и продолжил дело своего отца – возглавил школу таеквон-до. - Я никогда не лез в ваши секреты, Мюу! Но сейчас…- сорвавшимся голосом продолжал Каварук, он обессилено отпустил одежды Феникса. – Ты разве не понимаешь… - Понимаю. У нас нет никаких секретов, – хрипло ответил Феникс. - Брось это! Всю вот эту чушь! Кому угодно, слышишь, кому угодно это говори, но не мне! – отчаяние начинало перерастать в злость. – Если ты хоть что-нибудь можешь рассказать об этом… Мне нужно знать кто. - Я рассказал все, что знаю. Всё остальное не имеет к этому отношения… - «Остальное»? Мюу, ты такой же, как и твой отец! И если бы у тебя был сын – и он был бы похож на вас! – Каварук выпрямил руку и открытой ладонью указал на друга. Феникс медленно опустил глаза. Гнетущее молчание воцарилось в зале. Легкий ветерок, проскальзывающий в открытые настежь окна, сильно трепал пламя зажженных свечей. Казалось, что этот слабый ветерок колышет сами тени – зловещие негативы цветного мира, растекшиеся по стенам и потолку. - В любом случае это убийство, - нарушил тишину наместник Чиеф. – Если горожане узнают о том, что в наших лесах бродят убийцы с горящими глазами… Вы сами понимаете, что начнется. Я распоряжусь удвоить сторожевые патрули… - Да хоть утроить… - Каварук все еще никак не мог прийти в себя. – Ваши стражи против обученных ассасинов? Вы утонете в их крови, наместник. - Мастер Каварук, при всем моем уважении к вам… - Оставь это, Чиеф, ты прекрасно знаешь, что я прав. Моли бога, чтобы это был одинокий сошедший с ума ассасин, случайно заявившийся к нам в леса. И… - Каварук сжал зубы, и посмотрел в глаза Фениксу. – Скажи спасибо, что он так тренирует своих ребят… - Моим ученикам просто повезло, - Феникс говорил, твердо выговаривая каждое слово. – Не надо быть мудрецом, чтобы понять это. - Да простит меня Икарус, Мюу, я может совершенно выжил из ума, но я не слеп! – Каварук наконец-то совладал с собой, многие годы лишений и потерь в молодости закалили не только его тело, но и разум. – Твои тренировки спасают жизни, а мои изначально предназначены для уничтожения её… Долгие годы, с тех пор как короли Мидгарда узнали о гильдии лучников Пайона, мастер Каварук отправлял своих учеников на войны. Множество юных лучников и лучниц каждый год выпускались здесь под знаменем Икаруса, а весной почти все они уходили вместе с королевскими рыцарями на северо-запад – к перевалочному пункту всех войск Мидгарда – городу-спутнику Излюду. Каварук прекрасно знал, что большинство из этих ребят никогда не познают радости обычной жизни. В бездонных подземельях, в далеких неизведанных землях, в чужих городах они будут сражаться с врагами королевства, сея смерть во имя Тристана и умирая с его именем на устах. - Я распускаю школу… - Что? – вскричал старик, его глаза снова горели, наполняясь гневом. – Не смей! Слышишь? - Мне дороги мои ученики, Каварук. Послышалась звонкая пощечина, длинные волосы Феникса взметнулись и снова упали на плечи. Он даже не попытался перехватить руку друга, и теперь его левая щека начинала гореть от боли. - Всю свою жизнь, - медленно начал Каварук. – Всю свою жизнь я обучал этих детей… Думаешь я не знаю куда они отправляются каждый год по весне? Много лет назад я сам прошел этой дорогой… Ты… ты никогда не видел того ужаса, который творился там. Смерть! – старик поднял руку и скрючил сухие пальцы. – Она забрала всех тогда… Всех вокруг! Я остался тогда один, в чужих, неизвестных мне краях… Понимаешь? Один. Я сражался за какого-то там короля… а надо было сражаться за друзей. Блеск в их глазах, когда они бежали на врага – я его видел как тебя сейчас! Все-все! Они и я верили, что наше дело правое, что за нами сами боги! Понимаешь, Мюу? Боги! Каварук начал тихо смеяться. Будто над самим собой, этот хохот испугал бы любого, услышавшего его человека. Безумный и отчаянный… - Знаешь сколько «богов» я убил этими руками? – старик вытянул жилистые руки ладонями вверх. Все в морщинах, оставалось только предполагать, какими ловкими они были несколько десятилетий назад. – Оставшись в живых, я поклялся перед небом в том, что никогда не дам себе возомнить себя одним из них… одним из богов… Ты же знаешь, почему именно Икарус, Мюу. Это напоминание о том, что ни один из людей не сравнится с богом, с небом… с солнцем. - Я решил. - Ты глупец, Мюу, если до сих пор не понимаешь… Я учу лучников не для того, чтобы они убивали, и не для того чтобы убивали их. Я даю им силу, понимаешь, силу! Только что рожденный человек абсолютно беспомощен перед огромным миром, он чистый лист, и мы, - Каварук стукнул себя в грудь кулаком. – Мы рисуем на нем. Я, ты, все вокруг – мы рисуем его! Сила сама по себе только дает возможность выбора, понимаешь? Быть добрым или злым – такой выбор есть только у сильного. А что человек без выбора? - Значит, я сделал свой выбор… - Твой отец, и дед, прадед… сколько я знаю и слышал – все они передавали свое искусство из поколения в поколение. Ты не видишь их цели? Быть может, все это нужно было только для того, чтобы сегодня спасти твоих учеников? Всего лишь пару десятков душ за несколько сотен лет тренировок. Будь я проклят, если это не стоит спасения пусть даже одного человека! Где-то вдалеке зловеще прозвучал раскат грома. Уже была глубокая ночь, три силуэта продолжали стоять друг напротив друга, отбрасывая длинные тени на окружающие предметы. - Так! – наместник Чиеф в первый раз повысил голос. Два очень уважаемых человека прямо перед ним предстали в неподобающей им роли. Весь Пайон держался на гильдии лучников, не скатываясь в обычную провинциальную деревушку лишь потому, что рядом с флагом Мидгарда развивалось знамя Икаруса. – Все, что мы сейчас обсуждали, остается между нами. Официально смерть лучника будет объявлена несчастным случаем, его тело будет возвращено гильдии для проведения кремации. Никаких упоминаний ассасинов! У нас нет доказательств для полноценного расследования, а паники в городе быть не должно. Пронтера и Тристан не будут даже знать о том, что здесь произошло. Обычный несчастный случай, ясно? - Вот такие «боги» стоят за нами, Мюу, - сказал Каварук и, повернувшись, вышел из залы. Дождь нещадно хлестал по лицам, тяжелой ношей он навис над площадкой для построений у здания гильдии лучников. Бесконечное шипение падающих капель вырывало части разговоров в рядах промокших ребят: - Мистви? Он же учится в нашей группе… - Учился… - Несчастный случай? Что за несчастный случай может произойти в лесу? - Я не знаю, мне кажется тут что-то не то… - Он погиб… Как же так? Я его только вчера видел… Перекрикивая дождь, Каварук сказал, что все сейчас пойдут на поляну Солнца и простятся с Мистви. Старшие групп, подхватив приказ мастера, откомандовали ученикам выдвигаться к поляне вслед за ними. Поляна Солнца была бы обычной полянкой среди леса, если бы не та роль, какую она играла для гильдии лучников Икаруса. Согласно традиции, заведенной в незапамятные времена самим мастером Каваруком, все погибшие ученики и учителя гильдии кремировались на ней в огромном костре, который назывался Солнце. Это была дань вере в Икаруса и клятве мастера. Согласно легенде, Икарус, сделав себе крылья, взлетел настолько высоко, что само солнце вынуждено было принять его в свои пылающие объятия. Мастер всегда говорил, что его полет и смерть – напоминание всем смертным о том, что ни один из них не сравнится с богом. Солнце разгорелось сразу. Ярко-желтые языки пламени взметнулись к серому небу, сжигая все на своем пути. Даже стена дождя не смогла остановить священные плети золотого огня. Превозмогая и туман, и ливень, Солнце ярко освещало поляну и окружающие деревья. Множество учеников, стоящих вокруг, смиренно опустили головы. Каждый из них думал о Мистви, о его роли в своей судьбе и несчастном случае, который стоил ему жизни. Спустя полчаса, мастер Каварук приказал ученикам удалиться с поляны Солнца. Огонь все так же бушевал, будто его только что разожгли. Нестройными рядами ребята потянулись назад в туманный лес. Дождь беспрестанно лил, образуя лужицы на тропинках, он словно оплакивал сегодняшнюю потерю гильдии Икаруса. Большинство учеников шло молча, но несколько из них живо обсуждали сегодняшний случай: - Я думаю, что никакой это не «несчастный случай», ребята, – парень с волосами, собранными в хвост показал рукой на деревья и кусты. – Ну что, что могло произойти с ним в лесу? - Ты думаешь, мастер Каварук лжет нам? – не поднимая глаз, спросила идущая рядом с ним девушка. - Мистви вообще был странный… - в разговор вклинился еще один парень, его красный шарф с гербом гильдии и красивым серебряным значком в виде натянувшего стрелу всадника, был обмотан вокруг головы. Парень с собранными в хвост волосами резко обернулся и схватил спутника за мокрую куртку: - Не смей так говорить о нем, Джой! Он был нашим другом… Он был моим другом! - Тише, тише, - парень с шарфом на голове легко отстранился от захвата. – Конечно, он был моим другом тоже… Я просто говорю, что у него были странности… - Не беси меня, Джой… - Эй-эй, ребята, - девушка отчаянно замахала руками. Став между ними, она развела их руками подальше друг от друга. – Это несчастный случай, Стапо, не начинай опять… только не сегодня. У Стапо и Джоя уже давно были, далеко не лучшие отношения. Стапо ненавидел показную напыщенность Джоя и его наглость, которая проявлялась во всем. Джой же в свою очередь с отвращением смотрел на «простоватость» Стапо, и конечно на его безобразное отношение к обучению. Стапо бессильно сжал кулаки и отвернулся. Мистви, наверное, был единственным его другом в этой гильдии. У Стапо постоянно были проблемы с учебой и остальные только посмеивались за его спиной, казалось, дружелюбие одногруппников рассеивалось в тот же миг, когда он просил их помочь… Будто это был какой-то дурацкий конкурс и все заботятся только о своем месте в нем. А Мистви приехал совсем недавно, по нему сразу было видно, что он добьется успеха прежде всего потому, что старается именно для себя, а не напоказ. Стапо вспомнил, как Мистви учил его стрелять в мишень… Были жаркие солнечные деньки и, поскольку у Стапо были проблемы с практикой стрельбы, на общем собрании Мистви вызвался ему помочь. Солнце лениво плыло между кронами деревьев, изредка прячась за белоснежные легкие облака. На холме, вдалеке от деревеньки лучников друзья собрались тогда в первый раз: - Ну, как ты держишь лук? – Мистви с улыбкой смотрел на Стапо. – Все твои беды из-за этого! Это же не копье или меч! Что ты ухватился за него как дровосек? - Какой тебе дровосек? Как еще мне его прикажешь держать? - Вот смотри, - Мистви мягко взял лук левой рукой. Правой, вытянув указательный и средний палец, он медленно оттянул тетиву и тут же отпустил. Послышался гулкий вибрирующий звук, и концы лука легонько качнулись, выпрямившись в исходное положение. – Ничего сложного, просто делай это помягче и все… - Помягче? Куда еще мягче то? – Стапо взял лук у Мистви и нарочно медленно начал оттягивать тетиву. – Вот так? Вроде медленно же, да? - Да, вот так здорово, теперь попробуй сконцентрироваться и представь, что ты заряжаешь стрелу в вон то дерево, - Мистви указал на огромное в охвате дерево, промахнуться по нему было сложно. Стапо прищурил глаза и направил лук на цель, он все оттягивал и оттягивал тетиву. Она начала больно резать пальцы, но, сжав зубы, Стапо продолжал тянуть ее дальше и дальше. Лук начал издавать какой-то странный скрип… - Все, все! Достаточно, отпускай! – быстро сказал Мистви. - А? Что? – Стапо, не расслышав, резко повернулся в сторону друга, продолжая натягивать тетиву. Инстинктивно закрывшись руками, Мистви присел на корточки точно в тот момент, как не выдержавший такого усилия лук переломился чуть выше середины. Со страшной силой верхний обломок стукнул Стапо точно в лоб. Тут же отжав руки и расправив пальцы, он упал на траву. В глазах плыли какие-то серовато-синие пятна, а сам щелчок начисто выбил воспоминания о последних двух секундах. Стапо не на шутку испугался. - Аааа! – почти истеричным голосом кричал он, шаря руками в траве. – Я ослеп?! Ослеп!! Мистви и лежавшая чуть поодаль Оджи, залились веселым смехом, глядя на ползающего по земле Стапо. Мистви, держась за живот, перегнулся пополам, а девушка, прикрывая ладошкой рот, смеялась, казалось, только глазами. Оджи… Как же он забыл?! Она же должна была встретиться с Мистви прошлым вечером! Возможно, она знает, что произошло… Стапо стоял с широко открытыми глазами у края дороги, ведущей к площадке перед зданием гильдии. Крупные капли дождя уже вымочили его насквозь, и он не замечал теперь ни густой грязи вдоль дороги, ни пузырящихся мутных луж. Его легкие кожаные сапоги давно промокли и теперь громко хлюпали. Сквозь обвисшую мокрую листву сверкнуло лезвие молнии. - Стапо? Ты чего? – Сейснер и Джой стояли чуть впереди и оглядывались на остановившегося приятеля. - Мне… - Стапо, сбросив оцепенение, казалось, пришел в себя. Он быстро оглянулся в поисках чего-то и, сорвавшись с места, побежал куда-то в чащу леса. - Эй! Ты куда? – закричала ему вслед Сейснер, но оглушающий, раскатистый гром заглушил ее слова. - Оставь… Мы ему ничем не поможем, - сказал Джой и, обняв девушку за плечо, повел ее дальше за ушедшей к баракам группой. -… надо ее увидеть, – запыхавшимся голосом закончил Стапо. Никто уже не слышал его за шумом дождя. Он бежал напрямик к роднику – продираясь через заросли мокрого папоротника, сползая в скользкие овраги… «Несчастный случай»? Оджи должна хоть что-то знать об этом… Утренний туман будто и не собирался исчезать, и, несмотря на дождь, он, придя еще ночью, все так же плотно охватывал весь юго-запад Пайона. Чуть поодаль дома мастера Феникса образовалась громадная лужа, тысячи капель с бульканьем падали в нее, превращая поверхность воды в маленький бушующий океан. В нем беспорядочно прыгали и терпели бедствие десятки сорванных дождем листьев. Скай, Зетсу и еще пару ребят сидели на корточках под небольшим навесом у крыльца учителя. Разлетающиеся во все стороны брызги от струек стекающей воды не давали совсем уж задремать – за последние полчаса к друзьям присоединились всего лишь Драго и Марл. - Наверное, это из-за проклятого дождя… - сказал Марл, и, отклонившись назад, оперся на дощатую стенку дома. Он лениво бросил камешек прямо в центр лужи. – Я бы тоже не пришел, честное слово. Откуда-то со стороны улицы, в дождливой пелене появился размытый в струях ливня силуэт. Он зашел на полянку для тренировок, тщательно выверяя каждый шаг и аккуратно переступая через небольшие лужицы. Силуэт явно направлялся к дому мастера. Перепрыгнув последние на пути высокие заросли, он обеими ногами плюхнулся точно в центр коварной лужи. Она оказалась достаточно глубокой и грязной, чтобы запачкать его ноги почти до самых колен. - Ах, ты …. – раздались нечленораздельные ругательства по поводу грязи, дождя и вообще всей природы в целом. - Рэйбу! Здорово! – Драго сделал шаг вперед и приветственно протянул руку, вытаскивая друга из водяного плена. - Отличная погодка, да? - Ага, просто замечательная, - скривился Рэйбу. – Я как раз подумал позагорать тут, знаешь ли… В этот момент, тихо скрипнув дверью, к собравшимся вышел мастер Феникс. Он все так же не сменил ночные одежды и обеспокоенная задумчивость никуда не делась с его лица. - Ладно, пора начинать, - сказал он и достал мешочек с торчащими из него бамбуковыми палочками. Видно было, что они закупорены с торцов какой-то затвердевшей смолой. – наступает очень важный шаг в вашей жизни. Он во многом определит ваши судьбы. Это ваше последнее испытание. В каждой из них, - он указал на бамбуковые палочки, - свой путь и свое задание. Каждый из вас возьмет по одной и отправится в путь к тому месту, которое выцарапано на них. По прибытию, сломайте их - внутри описано испытание, которое вы должны пройти. Сделав это – возвращайтесь, и я поздравлю вас с окончанием обучения. Ребята удивленно переглянулись – неужели вот так просто все закончится? Какие-то маленькие кусочки бамбука должны определить их судьбы? Это выглядело очень нелепо, но все же каждый взял себе по одному. «Моррок» - прочел Скай выцарапанную на коре бамбука надпись. Дней семь в пути, если не заплутать в Сограте. «Надо бы хорошо подготовиться к переходу пустыни» - подумал он. - Юно? Это же черт знает где! – обескуражено пробормотал Рэйбу. Он почесал затылок, - край света считай… - Не дрейфь, - весело хлопнул его по плечу Драго, - я тебя провожу, мне вон аж в Лайтхайзен шагать. Вместе веселее будет. Марл, ты с нами? - Похоже, что нет… - Марл молча показал надпись «Лоянг». - Ого-го! Это ж тебе за океан! Морской болезнью не страдаешь? – Драго с притворством сочувствовал другу, поддерживая его за локоть. - Да иди ты! - Скай, Зетсу, у вас то что? - Моррок, - ответил Скай и вопросительно посмотрел на Зетсу. - Комодо, - расползаясь в улыбке, ответил Зетсу, - это же там, где шикарные пляжи с ночными фейерверками? О да! Молчавший все это время мастер Феникс вновь обратился к ученикам: - Вы должны отправляться немедленно. На сборы у вас ровно один час, после этого вы должны покинуть Пайон. Задания у каждого свои, оглашать их запрещено – никто не должен знать, что написано у вас в свитке, - он как-то особо выделил слово «никто». – Теперь у каждого из вас свой путь. Пройдите его до конца и возвращайтесь, я буду ждать. Прощаясь с мастером и друзьями, ребята пообещали друг другу во что бы то ни стало вернуться в Пайон и встретиться вновь. Феникс раздал всем прощальные подарки – широкополые головные уборы, точно такие же какой носил он сам. Было что-то тревожное в поведении мастера – чуть резче движения, глубже голос и глаза, выдающие бескрайнюю печаль. Он знал, что больше он их никогда не увидит.
Очень здорово. Прочитала на одном дыхании за пару часов от начала и до конца. Очень грамотная речь, логичное построение фраз, вообщем, придраться не к чему. Ну и самое главное, это сюжет.) С нетерпением жду продолжения)
Спасибо за оставленные комментарии, надеюсь не разочаровать вас интересностью истории и ее воплощением в тексте. Продолжение пишется удвоенными темпами на самом деле. Почти готова к выходу 11 глава, но я пока что подбираю и стараюсь нарисовать для нее хотябы 3-4 приличные иллюстрации.