Руки, кроме твоих.

*с хохотом катается по полу* Хорошо он её послал! XDDD
"А не пора ли тебе на Фарос?" XDDD
Надо запомнить XDDD

Во, хоть кто-то оценил XD

оч понравилось.

жду продолжения)

Продолжение, штоле)))

Пайон - Юно - Альберта, июнь.
После череды скандалов со слезами (со стороны Хьордис), смертельными обидами (с той же стороны), угрозами (тут уже старался Кшистоф) и попытками тонкой дипломатии (несколько запоздалыми), воровка все же согласилась отправиться в гильдию разбойников, проходить вступительные испытания. надо сказать, что скандалила она в основном потому, что намеревалась дождаться того момента, пока напарник соберется в Храм Пронтеры, претендовать на возведение в сан священника. Тот дня этак два потратил на то, чтобы уговорить ее делать карьеру, а не заниматься бесполезным самопожертвованием, после чего с облегчением вздохнул, сам собрал ее вещи, аккуратно уложил мешочек с зени и проводил до кафры. Даже помахал вслед. С таким лицом, будто не напарницу провожал, а давно и прочно ненавидимую тещу в пасть крокодилам. Посмотрел, как воровка исчезает в серебряной вспышке, прошелся по местным торговым рядам, а потом вернулся к Кафре.
- Мне ничего не передавали? - поинтересовался послушник у вежливой, улыбчивой сотрудницы. Та внимательно оглядела беловолосого:
- Для Вас оставлено ровно пятьсот тысяч зени, а так же клипса с картой енота. Отправитель просил напомнить, что последняя вещь предоставляется в Ваше распоряжение на неделю.
Кшистоф закусил губу, сдерживая резкое замечание в пустоту насчет того, где были эти деньги, когда два дня назад они с Хьордис покупали ей новые ботинки.
- Давайте все. И мои вещи.
Девушка в фартуке достала несколько чеков и точь-в-точь такую же сумку, как та, что альбинос собирал напарнице. Взвесив ее на одной руке, Кшистоф удовлетворенно кивнул и снова обратился к Кафре:
- ...И варп до Юно, через Альдебаран.

В городе ученых, похоже, слыхом не слыхивали о каком-то там июне. Здесь всегда царила ранняя осень. Прохладный кристально ясный воздух, рыжеватая листва и задумчивая тишина. Здесь никто, кажется, никуда не торопился, разве что однажды пробежал мимо послушника асассин, из-под ног которого било ослепительное сияние призванного в Вальхаллу.
В Юно Кшистоф повел себя странно. Оставив сумку в гостинице, он нацепил клипсу и отправился прямиком в Университет, где долго разговаривал сначала с привратниками, потом с парой солидных пожилых профессоров, один из которых направил рун-мидгардского гостя к местному преподавателю физики. О чем тот вещал беловолосому в темноте своего кабинета, и вовсе неизвестно, только стража потом говорила, что гость вышел, пошатываясь, и взгляд у него был... страшный.
Дальнейшее для непосвященного наблюдателя было и вовсе непонятно, ибо будущий святой отец порядочно попетлял по переулкам, отвар лекарственных трав пил прямо на ходу, не останавливаясь, и нырял во все подворотни, покуда не оторвался от неприметного человечка в черном сюртуке служителя Университета. Затем альбинос дошел до богатого дома на окраине, вытер ладони о сутану и постучался в ворота. Спустя полчаса он уже сидел на кухне в окружении домашних слуг, осматривал дочку домоправительницы, а старому привратнику диктовал рецепт мази от ревматизма.
И слушал. В некоторых случаях можно не расспрашивать, достаточно продемонстрировать интерес.
Его провели по комнатам, показали оружейную хозяина и кабинет хозяйки. Рассказали, под какими знаменами те некогда сражались. Домоправительница немного поплакала - "ах, какая гордая была госпожа, но какая красавица..."
- Господь милостив, - сказал Кшистоф, - молитесь о ней.
В комнате их дочери тоже пахло пустотой. Послушник глянул мельком на куклу енота, потом долго смотрел в такие знакомые глаза на портрете, что украшал противоположную стену.
- Это хозяйка, - тихонько сказала горничная, шмыгая носом в платок, - красавица, правда? Молодая госпожа все в детстве лепетала, что "мама принцесса"...

До гостиницы он добрел уже в сумерках, то и дело останавливаясь отдохнуть в рыже-золотых сквериках, и даже не стал ужинать. Просто подумал перед тем, как рухнуть в кровать, что Хьордис была бы этим недовольна - с некоторых пор воровка решила следить за режимом напарника.

- ...И где они теперь, милая женщина?
- Я не знаю, господин, - пайонка прижимала к груди почти выздоровевшего ребенка, - лесорубы говорят, что в горы отправились. В Мьоллнирские шахты, вроде.
- Ага, - гость кивнул и лениво потрепал молодую женщину по щеке.
- Благодарю тебя, светлая леди, ты нам очень, очень помогла.
Потом повернулся к своим спутникам, бросая:
- Убейте ее.
Она даже не успела перестать улыбаться.

Утро выдалось на редкость красивое, даже сумасшедшие пайонские рассветы с соловьями и росой не шли ни в какое сравнение. Послушник вышел на площадь, на ходу дожевывая булочку, глянул в небо - словно в глубокую воду, даже дух захватывало. Благодарственная молитва как-то легко, сама собой коснулась губ, и хотя Господь Кшистофа был типом суровым, даже альбинос иногда признавал не только Его кару, но и благодать.
Несколько шагов до Кафры, а потом... потом, пожалуй, в Альберту и на корабль до Аматсу, в наполненные солнцем залы Лабиринта Циновок - до возвращения Хьордис там можно неплохо поохотиться на нежить, да и кашель не замучает, воздух чистый.
Всего несколько шагов: на предпоследнем альбинос споткнулся, упираясь взглядом в белого пеко-пеко. Развернулся на одной ноге, чувствуя, как откуда-то из живота поднимается к затылку щекотная волна ледяного ужаса.
И заглянул прямо в лицо...

- Что это с тем послушником? - мудрая удивленно глянула на юношу, который опрометью бросился к Кафре. Лорд-рыцарь поднес к губам ее руку, отчего женщина только тихо задрожала.
- Мы знакомы, - грустно сказал воитель, - и я боюсь, что он решил, будто наши общие враги где-то поблизости. Я знал его родителей, моя госпожа, это были мои лучшие друзья...
- Да, конечно, - мудрая не слишком вникала в его слова, зачарованная голосом, и успела напрочь позабыть о том, что интересовалась каким-то мальчишкой.
Так он был прекрасен и благороден, ее золотоволосый господин, чьи лазурные глаза были ярче его плаща.

- В трюме, я проведу ночь в трюме! - Кшистоф тряс капитана за плечи, - сто тысяч, и если будут спрашивать обо мне - вы меня не видели. Ясно?

труе)

тыкс... что-то как-то коротко....и не все понятно, ну да ладно, думаю далше все разъяснится

Конечно, непонятно)) если все сразу понятно будет - будет неинтересно XDD

Классно - тайна! :)
Кшистоф напоминает Атоса из "Мушкетёров", пусть и более юного. Непонятная судьба и такая тру-мрачность), под которой скрывается Человек.
Ым. Просто образ сложился

"там лилии цветут, цветут..."

Мельком увидели врага, да.)

=^_^=

Фига, ему кто-то деньгов шлёт =*_*=
Вот мне б так - по 500 тыщ =*_*=

Дядь Ньярли, а Штоф вообще собирается быть пристом?

тифка пошла с 40 джоба ако качаеца до 50 гг) давай ищо

а можно автограф =^_^=

Перечитал вообще всё, дошло, зачем Штоф поехал в Юно вообще =))))
Хохохо =З Юнный следователь! XD

"Дефектив", как жена сказала XD

Глор
Чей, мой или жены? XD

И новая порция психоделического бреда. XD

Амацу, конец июня.
Зеленоватый сияющий туман распускается цветком над полом, еще один такой же следом, и еще, и еще. Потом пробежать по этой дорожке и успеть упокоить ссохшийся труп охранника дворца, покуда тот не начал стрелять.
- ...покой вечный даруй им, Господи...
Тишина такая, что в ней увязает не только голос послушника, но даже звуки выстрелов. Это место в совершенстве учит не верить своим глазам, ибо стены здесь кажутся дверьми, а двери - стенами. Не верить глазам еще потому, что древние инстинкты твердят - нежить не ходит под солнцем, но вот же они, в золотистой сияющей тишине, среди танцующих в воздухе пылинок.
Страшный оскал мумифицированного лица, мушкет в руках. Если попадет - лежать тебе у Кафры с развороченной грудью.
Мертвец поворачивается, вскидывает оружие, и Кшистоф ясно видит, что у него...
...лазурные, словно полуденное небо, живые глаза.

- ...Да хоть на куски его порежьте, сделайте нам одолжение, - отец издевательски улыбался разбитыми губами, - толку с того, нам все равно. И думаете, мы ему что-то рассказывали?
Мать закрыла глаза.
- ...нетнетнетнет... я не знаю, я не знаю, я ничего не...
- Где шлем?!
Пол залит кровью, а вон те белые штуки в ней, это не толстые черви, это пальцы.
Странно, а ему всегда казалось, что у матери пальцы загорелые и красивые.
- Где шлем?
- Я не знаю...

-...не знаю, я не знаю, я не знаю...
Послушник вздрогнул и проснулся: надо же было задремать в углу. И то, скорчившись в три погибели, вон, слышно, как за бумажной стеной шаркает ногами мертвый охранник. А над ним склонилась кукла майяби, заглядывая в лицо слепыми стеклянными глазами. Они, в сущности, безобидны, если их не касаться.
Кшистоф вжался в стену, затаив дыхание, пока кукла бесцельно кружилась на месте. Потом она посеменила прочь между солнечными лучами.
Воздух здесь был сухой, пыльный и пах нагретым деревом, не то, что в шахтах. Альбинос немного посидел, встряхнулся - нет, все, хватит. Три дня в этом солнечном бреду, вода почти закончилась, еда закончилась еще утром... то есть, он так думал, что это было утро.
Потому что солнце светило здесь всегда.
В город. И если его кто-то преследовал, то вряд ли они еще ждут.
В пальцах рассыпался синий самоцвет, Кшистоф шагнул в водоворот сияния как раз в тот момент, когда сзади раздался выстрел. Плечо дернуло ослепительной болью, перехватило дыхание, а орал, ругался и молился он уже в городе, под цветущей сакурой, зажимая пальцами рану.

- Племяша-а-а, - сталкер блаженно улыбался, - пройдись-ка еще раз.
Разбойница сопроводила выразительный взгляд не менее выразительным жестом и нервно поправила прическу, заправляя выбивающуюся седую прядь обратно в пучок на затылке. Сталкер сокрушенно вздохнул и вновь наградил племянницу мечтательным взором.
- Племяша, ты не поверишь, как же жаль, что ты племяша... слушай, ну хоть потискать-то тебя можно? - он заговорщиски подмигнул. - Типа от родственных чувств.
- Дядя, подите в пень, - невозмутимо отбрила Хьордис, - от родственных чувств куртизанк тискайте. Кшистоф вон говорит, что все мы дети Бога, угу. В некотором роде родственники.
Сталкер кидал хитрые взгляды и тихо похихикивал в густой серый мех воротника.
- Сурова ты, племяша... но в этом костюмчике чудо как хороша.
Сама Хьордис восторга дядюшки не разделяла: в колготках в сеточку, шортиках, более похожих на драное нижнее белье, и плаще, достаточно длинном для того, чтобы разбойница переодически в нем путалась, но приэтом достаточно откровенном, чтобы он не скрывал вообще ничего, девушка ощущала поразительное родство с теми самыми представительницами самой древней профессии, о которых сама упоминала ранее. Новоиспеченному члену Гильдии Разбойников, конечно, не пристало смущаться таких глупостей, однако Хьордис, наверное, просто еще не привыкла к новому статусу, а потому до сих пор ощущала некоторую неловкость, когда ловила на себе пристальные взгляды прохожих. С острова Фарос они с дядей отправились в Моррок: "прикупить одежонки", как выразился сталкер, да заодно узнать, не искал ли кто разбойницу.
- Для меня нет писем?
Услужливая работника Корпорации Кафра приняла из рук девушки карточку и приветливо улыбнулась.
- В вашем ящике одно. Хотите получить его сейчас?
- Да, будьте добры.
- Ну-у-у, что там?
Сталкер бесцеремонно заглянул через плечо Хьордис, одновременно как бы невзначай опуская руку пониже поясницы разбойницы - за что и заработал законный удар локтем под вздох.
- Суро-о-ова... - в очередной раз повторил он, посмеиваясь и потирая грудь.
- Кшистоф пишет, что он в Амацу, - не отрывась от чтения сообщила девушка.
Кивнула каким-то своим мыслям, сложила письмо вчетверо и убрала его в сумку.
- Пожалуй, туда и отправлюсь. Отсюда варпом до Пронтеры, потом с пристани Излюда - в Альберту, а там кораблем... - она неожиданно осеклась и серьезно посмотрела на сталкера. - Спасибо, дядь.
Тот только отмахнулся.
- Я уже сказал, ты все сама сделала.
- Ну...
Пальцы сталкера пробежались по волосам Хьордис, на мгновения задерживаясь, чтобы отдельно погладить седую прядку.
- Я знаю, - с неожиданной грустью произнес он, - ты не этого хотела... но вот так все вышло, племяша. А ты была хороша, да.
- Спасибо, дядь.
- И прикид у тебя заглядение. Попка в нем, ммм...
- Иди ты!
Звонкий шлепок по руке заставил сталкера отдернуть ладонь. Впрочем, тот не расстроился: выпрямляясь, грабитель как всегда тихо посмеивался.
- Удачи, племяша.
- И тебе, дядь.

- А тебе привет передали, - за миг до того, как воришка занес руку, Кшистоф понял, что сейчас будет. Стоило, конечно, телепортироваться, тем более, что он это уже умел, да вот не успел. Неуклюжий идиот, что и скажешь. И даже дважды идиот, потому как в мыслях о том самом враге он позабыл, что вокруг полно всякой другой швали.
Оказалось, кстати, что шваль тоже не совсем ни при чем.
- А еще сказали...
Послушник спрятал за спину шевелящуюся сумку, и потому от второго удара увернуться не успел.
- ...чтобы ты вспоминал срочно, где шлем, выродок.
Губы альбиноса шевельнулись, молитва избавила бы от боли и ран, сейчас бы снять с пояса булаву и показать им, где дропсы зимуют, только Кшистоф и булавы-то никогда не носил.
Острый край молитвенника врезался незваному собеседнику в подбородок. Удары тут же посыпались со всех сторон, прочие четверо не тратили времени на разговоры, а беловолосый хоть и удивил их неожиданным сопротивлением, но шансов не имел никаких.
Да и сумку он зря бросил, теперь не подхватишь, но ведь не оставлять же его...
резкий тычок в живот вышиб дыхание напрочь, раненое плечо отозвалось такими ощущениями, что врагу не пожелаешь..
- Я понятия не имею, - выдохнул послушник, - где шлем. А вы... покайтесь. пока не поздно.
- Мы сделаем что?! -
Рука вора взметнулась в воздух - он смеялся, скаля белые зубы... да так и умер с поднятой рукой и ухмылкой на губах: смех оборвался на высокой ноте и нападающий повалился лицом вниз на землю, прямо под ноги Кшистофу - на спине у вора быстро расползалось бурое пятно.
Откуда появилась Хьордис - неизвестно, только это она теперь стояла на том месте, где мгновение назад был вор, и с нехорошей улыбкой поигрывала сверкающим дамаском.
- Ребята, это частная драка или присоединиться можно? Если что - я за послушника, я честная христианка.
- Чего?
Нападающие, и без того пораженные смертью главаря, сейчас пытались увязать в уме колготки в сеточку, расходящийся на груди плащ и слова "честная христианка" - чем Хьордис и не преминула воспользоваться: сокрушенно вздохнув и походя заметив, что-де какое-то глупое теперь пошло быдло, она небрежным движением отправила видеть разноцветные сны самого расторопного из противников; того, кто первым сообразил, что надо не задавать риторические вопросы, а кидаться на разбойницу с ножом. Еще один получил по ребрам и принялся медленно сползать по стене, судорожно хватая ртом воздух, третьему повезло еще меньше - в попытке наброситься на девушку он сам наткнулся на выставленный разбойницей дамаск.
- Скажи спасибо, что я его не провернула, - серьезно сообщила она, стряхивая противника с лезвия.
И пропала, будто и не было ее - но только для того, чтобы через мгновение появиться за спиной у последнего из нападавших и небрежным движением свернуть ему шею. Тот упал, не издав не звука, Хьордис мгновение пристально разглядывала тело у своих ног, а потом наклонилась и принялась неспешно вытирать кинжал об одежду мертвого.
- Неплохо ты тут время проводишь, - только и бросила она Кшистофу, - встретил старых друзей?
Послышался топот, и Хьордис выпрямилась, чтобы увидеть стремительно удаляющуюся спину последнего из преступников. Она недовольно крякнула.
- Вот ведь шайтан, ушел.
- Скорее друзей старых друзей, - досадливо покривился Кшистоф, бережно поднимая сумку. Вытер кровь с лица, да так и застыл, оглядывая напарницу.
Хьордис и раньше замечала, что блондины забавно краснеют, но альбинос в этом перещеголял всех. Такой фарфоровый девичий румянец обычно дорогим куклам рисуют.
- Ты... ты так и будешь теперь ходить? - его сварливый тон с этим самым румянцем напрочь отказывался сочетаться, - у тебя же шорты короче пояса!
- Могу их снять, если хочешь, - невозмутимо откликнулась Хьордис, засовывая кинжал за пояс, - если без них будет лучше.
- Перед коллегами снимай, - уже спокойнее посоветовал Кшистоф, - кстати, и тебе добрый день.
Послушник вздохнул, расшнуровал, наконец, сумку и извлек оттуда...
- Вот, держи. Я бы от этих альтернативно развитых телепортировался, но один проглот и так все вещи перепачкал. Тошнило его там. С успешным началом карьеры, что ли?
На Хьордис блестящими глазами взирал маленький, очень толстый детеныш енота. И судя по хитрой морде, ворчание альбиноса было ему как мертвому припарка.

ище давай!

Интересно, а нет ли сказочной травы, только рисовальной?

Два комментария:

под дых

Кряканьем в человеческом исполнении обычно называют звук, который издают старые люди, которым уже сложно распрямиться без дополнительных усилий.
Странно его слышать от юной леди =)



ДАЛЬШЕ ДАВАЙ! *_*
И пусть уже Штоф в приста идёт =З

скопировала себе все в один отдельный текстовый документ:)буду перечитывать, и добавлять новое. ух:))

Шу, ты не прав, когда от удивления падает челюсть только и остается что крякать :D
На самом деле сижу зачитываюсь, и тоже храню в отдельном файлике(вот допишешь утащу в издательство ;))