Серебряные струны

Эта история повествует о некоторых событиях жизни молодого и в своем роде талантливого музыканта по имени Алэйр Астерри. Поэт, песенник, балагур, озорной повеса, натуральный блондин и душа любой компании, он являет собою тот самый образ классического барда и иже с ним, который появляется в голове, стоит лишь завести речь о "работнике пера и лиры".
И если почтеннейшей публике будет интересно, я поделюсь рассказами о некоторых из его похождений)

Все персонажи являются вымышленными, все совпадения - лишь случайность.
Итак...



СЕРЕБРЯНЫЕ СТРУНЫ
(пролог)


Струны дрогнули под тонкими пальцами, наполняя тугим переливчатым звоном пустой полумрак комнаты. Широкий подоконник, прохлада летней ночи, такой юной, такой сладкой и чарующей...


- Уходит день, приходит ночь,
Срывая с нас притворства маски
И с ними ложь уходит прочь,
И ты моей открыта ласке...

Негромкий голос певца вдруг затих вовсе, а пальцы замерли над струнами. Он тряхнул светлыми кудрями, словно стараясь прогнать внезапное видение, но оно, кажется, не спешило так легко уходить из головы, из памяти... и музыкант не стал противиться ему, лишь удобнее устроился, прислонившись спиной к стене, позволяя воспоминаниям закружить его сознание, заключить его в невидимые объятья, возвращая к событиям прошедших дней...


- А как Вас зовут? - поинтересовался молоденький послушник, готовый записать услышанное имя в практически пустой бланк.
- А мне кажется, что я очень известная творческая личность. В особых, знающих кругах, разумеется, - широко улыбнулся худощавый музыкант.
- Я в эти ваши богемные круги не вхож, - да, не очень-то прошла шутка, видать совсем парень зашивается на своей службишке, - Потрудитесь назваться. У нас,всё-таки, правила...
- Хорошо, - нельзя сказать, чтобы музыкант был доволен таким течением беседы, - Алэйр Астерри.
Послушник быстро чиркнул имя в бланке, и снова смерил на мужчину внимательным взглядом:
- Родной город?
- Да кто ж его знает! - махнул рукой Алэйр, немного раздражаясь таким расспросам. Он как-то совсем иначе представлял себе вступление в новую гильдию, - Ну... напиши Комодо. Все барды рано или поздно туда попадают. Пусть будет Комодо.
- Пусть будет. Как скажете, - согласился послушник. Он задал еще несколько вопросов касательно биографии, Алэйр отвечал сжато и весьма пространно. Ему уже не хотелось встречаться с лидером этой занудной гильдии, придерживающейся каких-то там строгих правил, и вообще, всё это казалось ему скучным, и вовсе потеряло тот привлекательный вид, которым один из приятелей зазывал его сюда пару дней назад. В голове уже гудело от этих вопросов. Так и мигрень настигнет. Нечего, нечего тут делать...
Музыкант уже хотел было развернуться и уйти, когда опрашивающий его послушник вдруг поднялся из-за письменного стола, и, сделав приглашающий жест, произнес:
- Прошу за мной.
Алэйр пожал плечами. Ну, раз уж этот допрос закончился, то почему бы и не посмотреть, чем это все закончится? Даже немного интересно стало, что же будет дальше...
Они прошли по длинному и извилистому хорошо освещенному коридору, и миновали несколько лестниц.
- Не сочтите за дерзость, но мой Вам совет, - послушник даже не глядел на собеседника, шагая чуть впереди, - Будьте предельно вежливы. Ну, хотя бы из чувства самосохранения.
Певец фыркнул. Вот уж только советов от какого-то зеленого мальчишки ему только и не хватает по жизни для полного счастья. Однако послушник совершенно не обратил внимание на этот презрительный звук, и, видимо, решив окончательно добить творческую натуру следовавшего за ним мужчины, добавил:
- А еще - чисто так... если Вы здесь задержитесь... потрудитесь побриться. Это молодым да глупым танцовщицам ваша трехдневная щетина будет сниться в сахарных снах. А у нас - сами понимаете - правила.
Алэйр был готов поклясться, что юный нахал расплывается в ухмылке! Лишь секунду музыкант решал - парировать этот выпад словами или заставить наглеца глотать свои дерзости, но, как оказалось, путешествие по этим бесконечным коридорам как раз завершилось. Послушник уже отбарабанил в дверь, и даже приоткрыл ее. Налетать на него с кулаками сейчас уже не самая лучшая идея. А вдруг за дверью скрывается целый отряд пронтерской конной гвардии в полном боевом построении?
Музыкант в сопровождении юного "нахолита" ступил на толстый тёмный ковер, устилающий пол комнаты.
Алэйр остался стоять у двери, стараясь выглядеть непринужденно, и почти бесцеремонно осматривался по сторонам. Убрана кабинетная была со вкусом, должен был он отметить себе, хотя, возможно несколько мрачновато. Слишком тёмные цвета... или все-таки, вернее было бы сказать густые?.. Сочные?.. Терпкие?..
Послушник же, тем временем, прошествовал вглубь кабинета, и положил заполненный ответами Алэйра листок на массивный письменный стол. Какие-то книги, раскрытая тетрадь, кажется, изрядно исписанная... золотые перья, чернильница, лампа, подсвечники...все из тяжелой бронзы... Юный секретарь что-то негромко, но очень учтиво говорил кому-то, сидящему в кресле, повернутом спинкой к письменному столу. Затем, послушник коротко поклонился, и поспешил к выходу из комнаты.
- Желаю удачи, - с некоторой долей ехидства произнес он негромко, поравнявшись с Алэйром, и исчез за дверью.
Алэйр мысленно чертыхнулся, и скрипнул зубами в ответ. Дверь тяжело лязгнула, словно отрезая все пути к отступлению, и музыкант снова, уже в который раз, пожалел о том, что подался рекрутом в эту гильдию.
Он откинул назад непослушную золотистую прядь волос. Эй, да что за ерунда? Никто не будет же держать его здесь силой, в конце концов. Вся эта мишура с правилами и анкетами - это все чепуха, пыль в глаза, нужная для того, чтобы сбить с толку желающих присоединиться к гильдии. Напугать, проверить на стрессоустойчивость. Бред! Алэйр не какой-нибудь зашуганный послушник, его не взять этим дурацким спектаклем. Он сейчас, не дожидаясь приглашения, подойдет к этому напыщенному гильдмастеру, скажет все, что он думает об этой гильдии и ее атамане - да, не стесняя себя в выражениях, а их он знает достаточно, - плюнет на этот пафосный ковер, и уйдет отсюда как можно скорее, не вспоминая этот день даже как дурной сон.
Музыкант нахмурился, и браво зашагал прямо к сидящему в кресле незнакомцу.
Сейчас он ему расскажет, где и в каком виде он видел всю эту гильдию и её устои!
Поравнявшись с креслом, и решительно развернувшись всем корпусом на сидевшего в нем человека, Алэйр... вмиг осёкся.
В кресле восседала дама в тёмно-сливовом одеянии профессора. Черные волосы, заколотые на затылке, роскошный мех воротника вокруг стройной белой шеи...подтянутая фигура, бесконечные ноги в строгих туфлях на высоких каблуках... изящные пальцы, сжимающие лист, на котором сухо и кратко изложены факты о его, Алэйра Астерри, жизни... Дама подняла на подошедшего красивое, строгое лицо, и он понял, что тонет в фиалковой глубине этих глаз...
"Я зря пришел сюда?.. Ну уж нет..." - это было последним, что он отметил себе,прежде, чем упасть перед нею на колено в низком поклоне...
- Моя госпожа...

Госпожа Мирратрикс?) Вот это поворот. Хотя за абзац до развязки было предчувствие, что это дама, слишком уж подчеркнутым был вызов 'ему'

Продолжение следует же?

Следует, следует всенепременно!) Ведь это был только пролог.

О, зачем же так привязывать повествование к "действующим персонажам" ? Х)) Далеко не у всех есть прототип, многие образы собирательны. А кто-то уже давно "похоронил" своих персонажей, послуживших прототипами... Ну, а кое-кто из действующих лиц в свое время послужил прообразом для, возможно, кому-то знакомых по квестам НПСов... ;)
В общем, чтобы не смущать читателей, даже сменю подпись))) Вдруг поможет?)

NOOOOOO!!!!! Это было большей интригой! Ну дело хозяйское)
Ещё понравился оборот "нахалит" ))))

Тогда еще подумаю о том, не переименовать ли Х))) Раз есть читатель... Х)

35 просмотров в настоящий момент)

Серебряные струны

Жанр: Romance, куда уж без него
Рейтинг: что-то вроде R
Предупреждение: всё ещё находится в процессе написания...Х(


Она стройна и высока,
Всегда надменна и сурова.
Я каждый день издалека
Следил за ней, на всё готовый.
(…)

А.Блок


* * *

С тех пор, как гостеприимный свод «Небес» сомкнулся над его головой, Алэйр начал замечать за собой всякие интересные вещи. Как то, к примеру, шпионаж, слежка, подглядывание и подслушивание под дверью и прочие невинные и винные шалости. На «винные» он ссылался… вернее, ссылался бы, если бы кто-нибудь застал его на месте преступления. Но он еще ни разу не попадался. Хотя, возможно, никому просто не было дела до того, чем этот клоун занят в свободное время. По сути, от рядовых согильдийцев, которым Алэйр являлся, ничего особенного в мирное время не требовалось. Впрочем, музыкант не мог сказать, что его устраивает такое положение вещей. В общем и целом, мало кто мог бы заподозрить, что этот легкомысленный субъект замыслил войти в ближайшее окружение главы гильдии, и остаться там… ну, как минимум на всю жизнь. Кто-то мог бы осудить его, или же напротив – пожать мужественную и решительную правую руку за такой смелый ход мыслей. Как же – желание быть в руководящем звене!.. Но нет. На руководство Алэйру было совершенно наплевать. Большая ответственность, которую повлекло бы за собою высокое гильдийное положение и звание была ему неинтересна, чужда и скучна.
Его планы были гораздо скромнее… то есть – наоборот, скромности в его планах не было ни сколько… Но касались они непосредственно первой леди «Небес». С тех самых пор, как она кинула на него этот свой изучающий взгляд поверх заполненного чужой рукой листа анкеты, Алэйр не мог найти себе места. Его тогдашний горячий поклон она восприняла как само собой разумеющееся, и… И теперь он прячется по углам, подглядывает в замочные скважины и вообще – сует нос во все возможные и невозможные дела, чтобы узнать о ней как можно больше. Чем она живет, чем дышит… и - особенно - как дышит…
Клоун не хотел отгонять от себя эту мысль, но совершенно внезапно на его пути возникла фигура одного из согильдийцев. Холи – совсем недавно принял сан первосвященника. Куда он так торопится, интересно знать? Алэйр озвучил вопрос.
- Госпожа вызывает, - пожал плечами священник, - Меня, Беату… Вроде бы, какое-то дело. Подробностей мне никто не раскрывал – видимо, узнаю непосредственно во время аудиенции.
- Хм, - клоун поджал губы, - А если я приду послушать, что она скажет?
- Ты хочешь рискнуть?
- Я полноправный член гильдии, между прочим.
- Ну да, ну да… - в ответе священника показалось двойное дно, - Попробуй. Хотя, я бы дважды подумал, прежде чем очертя голову кидаться в омут. Так ведь этой головы лишиться можно.
- Как максимум – она попросит…
- …прикажет…
- …мне выйти вон за дверь. Ну, не убьет же?
- Если убьет – так и быть, отпою, отслужу панихиду…
- Ты настоящий боевой товарищ! Идем?
Первосвященник кивнул, и оба молодых человека поспешили в кабинет гильд-леди.

Госпожа Стелларис назначила аудиенцию в своих апартаментах, и к тому моменту, как Алэйр и Холи миновали высокие резные двери кабинета, в помещении уже собрались те, кому было назначено. И, надо сказать, народу было немало. Сама госпожа уже привычно восседала в кресле, и Алэйр отметил себе, что ему хотелось бы наблюдать это зрелище как можно чаще. Сейчас его вызывают довольно редко – это даже обижает. Ведь он такой самородок, чёрт возьми! В голову полезло всякое. Например, если продолжать страдать ерундой – достаточно лёгкой, чтобы его не выгнали из гильдии с позором, но достаточно веской – чтобы эта женщина со всей строгостью лично отчитывала его, то тогда…
… Леди-профессор закинула ногу на ногу, в разрезе платья белоснежно сверкнула гладкая коленка. Алэйр едва не закашлялся, внезапно подавившись вдыхаемым воздухом.
- Дорогие друзья, я собрала вас не случайно, - с достоинством начала лидер гильдии, - Нам необходимо несколько повысить общее гильдийное благосостояние, добыть кое-какие вещи и артефакты. Нас здесь четырнадцать. Мы разделимся на две команды по семь человек, поделим мир на сектора, и отправимся в недолгое путешествие.
Она указала на карту Рунного Королевства и окрестностей, развернутую на столе. Присутствующие устремили свои взоры к изучению просторов поставленной задачи, но Алэйр не двинулся с места. Зачем? Его работа проста. Ходить следом за теми, кто использует в бою и мирных целях магию, и наигрывать Песнь Браги, тем самым помогая ускорять произносимые заклинания. Так что для него нет совершенно никакой разницы, куда она позовет его. Именно она, потому что он пойдет только с нею. Именно затем он здесь, и даже смысла нет искать какой-то другой повод. Что действительно занимало его, так это то, что Стелларис ничуть не удивилась его присутствию – словно она была уверена, что он придет… Интересно, почему так? Но этот интерес занимал его мысли гораздо меньше, чем периодически мелькающие под темной тканью платья обнаженные ноги госпожи…
Клоун едва не пропустил момент, когда госпожа-профессор начала делить собравшихся на команды. Кроме него здесь стоял еще один клоун. То есть, если быть более точным – как по мнению Алэйра – это был никакой не клоун, а настоящий зануда. Губы ниточкой, лиру держит так, будто это не лира, а букет цветов – последний в жизни, разумеется. Сама печалька!
- Алэйр Астерри, - провозгласила леди Стелларис, глядя в лежащий перед нею блокнот.
- Госпожа? – Алэйр вскинул голову, и сделал шаг вперед
- Пойдет под командованием Айлин Рэйнен, - закончила госпожа-профессор, и поставила в блокноте пометку, - Вивьен Тэн. Пойдет в отряд под моим командованием.
- Слушаюсь, миледи, - второй присутствовавший на собрании клоун элегантно поклонился.
Мир рухнул, загремев в голове хрустальным звоном осколков. Алэйр, ошарашенный услышанным, стоял посреди зала, как каменный истукан. Что? Она предпочла в свой отряд другого певца? Предпочла Алэйру этого тощего расфуфыренного выскочку?! Да как она… как она могла…так?
- Идем, - Холи потянул Алэйра за рукав, - Алэйр. Эй, собрание окончилось – ты не слышал – госпожа пожелала нам приятного вечера…Эй!
- Я сейчас, - клоун даже не посмотрел на священника, - Не жди…
- Эм… ну… ладно, - Холи пожал плечами, и поспешил по своим делам.
Алэйр постоял немного, ожидая, когда все собравшиеся покинут комнату для совещаний, и подошел к письменному столу, за которым сидела госпожа Стелларис. Впрочем, и она уже собиралась уходить. Закрыла блокнот, грациозно поднялась со стула…
Алэйр, возможно, уделил этому слишком много внимания, однако она никак не отреагировала на задержавшийся на ней взгляд.
- Есть какой-то вопрос ко мне? – поинтересовалась леди-профессор, но не положила блокнот на стол, намекая, что на долгие объяснения клоун может не рассчитывать.
- Да, миледи, - ответил тот.
- Слушаю.
- Миледи…почему Вивьен? Почему не я?
- Почему я должна отвечать? – её голос ничуть не повысился, но по спине Алэйра прошелся странный, лёгкий холодок.
- Я… просто должен знать. Я пою не хуже, и…
- Если это все, что ты хотел узнать…
- Нет, Госпожа…то есть… Да, Госпожа. Это всё…
- Тогда можешь быть свободен. Сбор отрядов завтра в десять утра, не опаздывать.
И она вышла из зала, лишний раз даже не удостоив Алэйра взглядом.


Алэйр догнал Холи у самой Геффенской башни. Священник собирался помолиться в храме стольной Пронтеры, но по пути к служительницы Кафры решил заглянуть в одну из лавочек.
- Хорошо, что ты еще здесь, - сказал клоун, изловив первосвященника за плечо, - Есть разговор.
- Ну, давай поговорим. Только времени у меня не так много – скоро служба начнется.
- Заглянем в «Вермилион»? – предложил Алэйр, кивнув в сторону приятного во всех отношениях местного увеселительного заведения.
- Тогда «быстренько поговорить» не получится, - засомневался Холи.
- Ну… по «Геффенскому» крепленому…
- Да мне же в Храм!
- Я угощаю..!
- А…ну раз так… - священник перестал сопротивляться, и торопливо прочел молитву ускорения.


В «Вермилионе» удачно случился «мертвый час». Посетителей было мало, тем более – знакомых. Тихонько играла музыка. Никто не мешал. Алэйр и Холи заняли столик в самой глубине таверны, чтобы уж точно никто не любопытствовал темами их беседы. Миленькая официантка принесла две больших кружки Геффенского пива, мимоходом построила глазки обоим молодым людям, была награждена улыбкой, благословением и щедрыми чаевыми, и удалилась, чтобы не мешать посетителям.
- Ну-с, - Холи проводил девушку взглядом, и повернулся на внезапно задумчивого Алэйра, - Ты затащил меня за этот «столик для поцелуев», заказал мне выпивку…. В чем таком ужасном ты хочешь мне исповедоваться?
- Не обольщайся, – Алэйр сделал большой глоток, - Исповедоваться будешь как раз ты. А я – спрашивать.
- Ага. Ну?
- Ты в «Небеса» еще послушником пришел. Давно там. Многих знаешь.
- Ну пришел, да. Госпожа Стелларис тогда была магессой…ну…уже из высших, понятное дело. А я – простым послушником. Потом я священником стал, а она – в профессуру… Ну, помогала мне – понравилось ей, как я в бою поддержку оказываю ребятам… И вообще…. Так о ком ты узнать-то хочешь?
- Вивьен Тэн. Расскажи о нем.
- Пффффф, - Холи потер лоб, - Ну спросил… Самая тёмная лошадка. С нашими не квартируется, всегда такой весь из себя молчаливый-загадочный-расфуфыренный. Ну да что с него взять – человек искусства. Вы же все немного не в себе – извини уж. Но вам за ваше искусство многое прощается… Так и ему. Он же по первому зову госпожи Стелларис тут как тут. И поет хорошо, шельмец. Этого уж не отнять и не прибавить – музицирует ловко, голос ангельский прямо – чистый, высокий…
- Высокий голос, - мрачно ухмыльнулся клоун, - Может, ему чего подрезали в ранней юности?
- Я прекрасно понимаю твою возведенную в степень ревность, - священник возвел очи горе, - Но ты у меня просил фактов. А факт остается в том, что Вивьен предан делу, и отлично справляется.
- Плохо…
- Спорно. Ну, а еще о ком ты узнать хотел?
- Ну… а Айлин Рэйнен? Высшая Волшебница эта, к которой меня определили в отряд, – Алэйр постучал по столешнице пальцами.
- Айлин? Хорошая девушка. Вот уж чего точно могу сказать. Давно ее знаю, милая и приятная. Не задается, дело свое знает. Ну, бывает немного вспыльчивой иногда – особенно, когда перед ней другие волшебники кичатся. Злится, мерится магией… А так очень хорошая. Так, ты про всех, кто в поход отправляется собрался расспрашивать?
- Нет, не про всех, - Алэйр примирительно поднял ладонь, - Только про самых интересных, и не только тех, кого командировали. С Айлин всё понятно… Ну, а Грей?
- Афффф… Грей! – Холи поморщился, - А что ты еще сам о нем не знаешь? Мерзавец редкостный. Гордится тем, что выбился в секретари Госпожи. Все сидит в послушниках – надеется, что ей нравится невинность его мордашки.
- Оу, - встрепенулся Алэйр, - Что я слышу! Давно ли святой отец упрекал меня за возведенную в степень ревность, а сам…
- Да ну иди ты, - отмахнулся Холи, - Ревность не при чем. К тому же, Грей все-таки метит в чемпионишки. Да куда он там только не метит, Господи-прости… Недавно вот на гильдийной гулянке заявил, что Госпожа Стелларис к нему благосклонна, и он служит ей, понимаешь, верно… и прочее, прочее… А, мол, когда он станет чемпионом, она будет давать ему бесконечную ману. Ну? Каков?
- Нет слов!..
- Да уж, знатно мы посмеялись тогда. А он надулся, знаешь так… ну и подставил потом парочку особо громко гоготавших охотничков. Так, мелко, но подленько.
- Как меня сегодня, когда не передал о собрании? – Алэйр сделал глоток.
- Ну…пофигже, пофигже….ну да…что с него взять? Он брат хорошей подруги Госпожи Стелларис. Да и исполнительный же, зараза… В общем – с делами справляется, госпоже не перечит. Вот она его и держит, а мы терпим. Как комара летней ночью… Зудит, зудит себе…а рукой махнешь – и нету.
- Да ты – метафоричный философ, как я погляжу, - уважительно протянул Алэйр.
- Это не я – это моё пиво, - буркнул священник, припав к кружке, - Тебе еще про кого рассказать, или отпустишь уже меня?
- Да, вроде… обо всех узнал. Ну – кто меня прямо интересовал, - пожал плечами клоун, - Расскажи-ка, куда мы там отправляемся-то?
- Да ты, я смотрю, что был на собрании, что не был… Голова в облаках. Сперва мы все в Альберту отправимся – там сбор обоих отрядов и назначен. А уж потом – вы на Байлан, потом под Московию, потом до Излюда, да и в Рашельские земли… а мы из Альберты в Бразилис отправимся, а там и в Великий Разлом… Манук…знаешь… От тепленького бразильского песочка да в холод… Бррр… Ну, впрочем, и вам холода не избежать – в ледяных-то пещерах под Рашелем.
- Хм… понятно всё, - Алэйр задумался, снова поглядев в свою изрядно опустевшую кружку.
- Нет, ну ты если еще что-нибудь надумаешь спросить – ты не стесняйся, - широко улыбнулся священник, - Поболтать под хорошую выпивку всегда приятно и церковью не возбраняется… Кстати, об этом, - он поставил свою кружку на стол, - Пора мне. Я – не ты, и так вот «упиться, но распеться» не могу. Еще пара глотков – и хмель из меня за время в пути до храма не выветрится. В ноты попадать не буду, да и…
- Да понял я, понял, - кивнул Алэйр, - Не буду задерживать – ты и так со мной время потерял тут…
Холи махнул рукой – мол – сам я остался, никто не заставлял - и поднялся со скамьи. Потом чуть нахмурился, и посмотрел на сидящего Алэйра сверху.
- А ты все-таки задумал что-то, или мне кажется?
- Ничего не задумал, - клоун непринужденно закинул ногу на ногу, - Тебе кажется. А когда кажется – христиане крестятся.
- Ага, - хмельного священника развеселил этот ответ, - Ну – пойду побуду истинным христианином. Наконец-таки. А тебе - благословение Господне.


продолжение следует

***


Алэйр брел по главной улице Геффена. Струны лютни, примостившейся за спиной, иногда слегка гудели в такт шагам... После ухода Холи он провел в «Вермилионе» не больше часа. Посидел. Попил. Поразмышлял о том, что удалось узнать о некоторых согильдийцах. Попил еще. Понял, что душе нужен простор, а стены таверны этого простора не дают. А теперь идет, и понимает, что и городские стены не дают желанного простора. Но его душе теперь было бы тесно даже на вершине самой высокой горы из гряды Мьёльнира…
Музыкант глубоко вздохнул. Такое странное чувство в груди… Мысли его все возвращались в зал совещаний… к ней. Как она говорит, как она смотрит на собеседников. Как держит спину, когда сидит, как делает какие-то заметки в блокноте… как слегка хмурит брови и решительно сжимает губы, когда недовольна… Он совсем недавно стал частью ведомой ею гильдии, но уже успел так изучить все жесты, взгляды и манеры первой леди, словно ничем другим он больше и не занимался. Впрочем, почему «словно»?..
Алэйр улыбнулся своим мыслям. Немного грустно, но так… светло…
Однако улыбка задержалась на его губах недолго. Все эти размышления привели его всё к той же самой мысли, которая уже давно не давала ему покоя. Он хочет быть рядом с госпожой Стелларис. Всё время. Каждый миг своей жизни. Каждый удар сердца, вздох. Рядом с ней, для нее.
А завтра начинается поход, который на несколько дней… да что дней?! На несколько недель! – На несколько недель разлучит его с повелительницей его желаний. А всё почему? Потому что она выбрала в свой отряд другого певца. Алэйр скрипнул зубами. Как же всё плохо сложилось. Ну да ничего, ничего. Он хочет быть с госпожой – и он будет. Пускай даже придется пойти на сделку с совестью, и, вообще, любую сделку. Все свершения – ради любви. А, значит, оправданы.
Итак, импровизированный разговор с самой леди Стелларис ничего не прояснил. То есть, конечно, прояснил. Прояснил, что госпожа совершенно не доверяет Алэйру, и не верит в его талант. А как, черт возьми, она может верить, если ни разу еще не была с ним ни в одном походе? Да, конечно, когда он вступал в гильдию, он сыграл ей все необходимые для боев мелодии. И готов был сыграть, вообще, всё, что он знает…и придумать еще что-нибудь только для нее одной… сотни и тысячи мелодий, баллад и песен о её фиалковых глазах, алой линии губ, её изящных руках, о лишающих разума изгибах ее стана, о грации ее походки, о её волосах, чернее обсидиановой ночи…
Но она лишь сказала «Достаточно!» - сухое и холодное слово, в миг оборвавшее его дыхание…
Значит, сейчас нужно действовать с другой стороны. Госпожа не проявила желания взять его с собой в отряд, но – надо отметить – не проявила она и явного нежелания. Она просто не знает его, вот и не может оценить его по достоинству. Как можно хотеть или не хотеть того, чего ты никогда не пробовал? Никак! Так нужно дать ей попробовать себя!
Мысль эта охватила сознание Алэйра ярким пламенем. Особенно, когда он оценил все значения прозвеневшей в голове фразы.
Дать ей попробовать себя… Ох-хохо! Даа…
Однако рано предаваться сладостным мечтам. Впереди - самая сложная задача – поменяться местами с коллегой по «общению с музами» . Если брать за основу то, что госпоже все равно, кто из музыкантов пойдет с ней, но сама она не намерена обсуждать этот вопрос – то обсуждать его нужно именно с… соперником. Но – с другой стороны – разве Вивьен Тэн – не человек? Разве с ним нельзя нормально договориться?
Алэйр призадумался. Если Вивьен не квартируется вместе с остальными согильдийцами, найти его может быть не так просто. Не бегать же по всем городам Рунного королевства, заглядывая в окошки каждого дома! На это уйдет полгода, если не больше. А времени у Алэйра – всего ничего. И сегодняшний вечер уже можно не считать… Итак – где взять информацию? Кто-то же должен знать о том, где искать вольноприходящих согильдийцев. Где-то ведь это должно быть записано? Клоун задумчиво уселся на большой камень, и огляделся. Он как-то и не заметил, что в своей задумчивости практически добрался до гильдийного замка. Ну конечно! Где еще искать записи обо всех членах гильдии, как не в столе нахального секретаря госпожи Стелларис!
Гильдийный замок… Отсюда видны его высокие стены, выложенные фиолетовым камнем…а если зайти во двор, то можно попасть в небольшой сад, куда выходят окна её комнаты…

Алэйр сам не понял, как он оказался под этими окнами. Просто понял, что он стоит в тени деревьев, и смотрит на то, как в раскрытом окне её комнаты трепещет на легком ветерке вуаль занавески. Вечер вступал в свои права, на улице уже было достаточно темно, и из окна лился тёплый свет… Нет никаких сомнений – первая леди «Небес» сейчас в своих апартаментах. Она – там, наверху, в освещенной комнате… он – здесь, внизу, в пустом полумраке сада...
Сердце задрожало в груди, когда за занавеской показался изящный силуэт. Полупрозрачная ткань зашевелилась, когда чья-то рука повела ее в сторону…
Госпожа-профессор присела на широкий подоконник. Судя по всему, она собиралась скоро отходить ко сну. Темно-сливового цвета платье, в котором её можно было видеть днем, она сменила на похожего оттенка шелковый халат. Сочный цвет гладкой тёмной ткани так контрастировал с бледной кожей её стройной шеи, что Алэйр почувствовал, как у него закружилась голова от подобной картины. А когда женщина опустила голову, чтобы взглянуть на страницы книги, что покоилась на её коленях, и просторный ворот халата чуть съехал вбок, едва приоткрыв белоснежное плечо, музыкант едва не застонал в голос. Хотелось немедленно схватить в руки лютню, сыграть что-то бесконечно нежное… хотелось петь… Петь этот вечер, петь красоту недоступного видения в распахнутом окне… но Алэйр не посмел.
Он не знал, сколько времени он провел так, стоя и наблюдая за тем, как леди-профессор читает, то и дело поправляя спадающую на лицо прядь.
Вокруг стало совсем темно. В тишине Алэйру показалось, что он услышал какой-то стук. И – да – видимо, не показалось, потому что госпожа Стелларис оторвалась от книги, и посмотрела куда-то в комнату.
До слуха клоуна донесся её приятный голос. И еще один, который был ему не так приятен, не сказать бы больше - отвратителен. Это Грей. Посмел нарушить уединение госпожи дурацким вопросом, не желает ли она чаю.
Алэйр почувствовал болезненный холод ревности. Этот чертов Грей может появляться в апартаментах госпожи Стелларис практически в любое время, и спрашивать всякие глупости! Да вообще… Как он смеет смотреть на нее, когда она одета… ну вот так, как она сейчас одета?! Как он смеет предлагать ей чай?! Это всё должно быть разрешено только ему, Алэйру, а не какому-то там..!
Музыкант сжал кулаки. Но в следующую же секунду его голову посетила и другая мысль – если Грей сейчас докучает госпоже Стелларис – как бы это не бесило Алэйра - то можно свободно заглянуть в секретарский стол, и добыть необходимую информацию. И не нужно терять времени!


Было уже глубоко за полночь, когда Алэйр Астерри показался в одном из переулков Пронтеры. Конечно, где еще жить такому хлыщу, как Вивьен Тэн, если не в столице? Нет, нет. Нельзя так относиться к тому, от чьего решения зависит так много. Нужно хорошо поговорить с хорошим парнем и…
Алэйр нахмурился. Вот эта улица, вот этот дом. Все прямо как в глупой песенке. В доме темно – оно и понятно – в такое время все нормальные люди спят. Не спят только ненормальные, творческие и влюбленные. К ним, собственно, Алэйр и относил себя. И, кажется, к той же категории все-таки можно было отнести и Вивьена – единственное окно на третьем этаже источало слабый свет. Алэйр был практически уверен, что именно эти окна должны принадлежать работнику пера и лиры.
Но как бы попасть туда? Ломиться в запертые двери среди ночи – прямой путь в пеший эротический поход, куда его справедливо отправят разбуженные хозяева. Хорошо, если не обольют водой или еще чем, и не поколотят палками за такие вторжения. Да и сам Вивьен Тэн вряд ли будет рад такому визиту, и дверь в свою комнату не откроет. Ждать утра – потеря драгоценного времени и возможности говорить без свидетелей. Да и, вообще, риск упустить Вивьена – не дежурить же под дверью этого дома до самого рассвета!
Оставался только один путь. Путь наверх.
Алэйр оглядел стену дома. Рядом с самыми окнами очень удачно росло большое дерево. Не раздумывая больше и совершенно не сомневаясь в правильности своего решения, Алэйр подпрыгнул, уцепился за нижнюю ветку, и начал подтягиваться.
Пару раз чуть не сорвавшись и слегка оцарапав запястье – надо бы обязательно попросить Холи исцелить ранку, а то будет неудобно играть – клоун достиг нужного окна на третьем этаже. Заглянул за стекло – ну да, расчет был верным. "Поэт поэта вычислит по свету". В окошке.
В комнате на столе горела свеча, собственно, и бывшая источником освещения. Рядом со столом стояло два стула. На одном из них висела щегольская жилетка, в которой Вивьен Тэн являлся гильдийной публике, и виднелись лихие полоски классических для всех представителей их общей с Алэйром профессии штанов. На втором стуле обнаружился сам искомый субъект. Он сидел неподвижно, слегка сгорбившись, опустив голову на сложенные на столе руки, и судя по всему, крепко спал. Перед ним лежал исписанный и расчерканный исправлениями лист бумаги, и стояла небольшая чернильница. Перо валялось поперек листа. Похоже, Вивьен не вынес приступа заставшего его врасплох вдохновения, и заснул прямо за работой. Ну что ж, так тоже бывает. Алэйр перестал изучать комнату, и задумался о том, собственно, как бы ему теперь попасть внутрь. Впрочем, не так уж это и сложно, кажется. Протянуть руку, ухватиться за водосточную трубу, поосторожнее пройтись по выступающему бортику, а там уже и подоконник. Окно очень удачно приоткрыто – как-то сегодня ночью всем душно…
Ну что? Вдохнули, выдохнули, и – вперед. Главное, не смотреть вниз…

Шум не слишком ловко впорхнувшего в окно посетителя разбудил спящего за столом поэта. Юноша встрепенулся, дернулся, выпрямился, резко вскочил, отпрыгнул от стола, глядя на нарушителя спокойствия совершенно круглыми от ужаса глазами.
- Шшшш, тихо! Тихо! Спокойно! Вивьен, это просто я, Алэйр Астерри, и я не хочу ничего дурного – мне нужно просто поговорить и…
Глядя на разбуженного юношу, Алэйр понимал, что и его глаза потихоньку округляются. Но не от ужаса, а от удивления.
Вивьен ведь действительно собирался ложиться спать перед тем, как задремал над новым произведением. Поэтому сейчас он стоял в одних коротеньких кальсонах и расстегнутой рубашке. И вот под этой рубашкой на самой груди Алэйр разглядел совершенно странную конструкцию. Широкая полоса плотной ткани, какая-то шнуровка… Алэйр помотал головой, и еще раз взглянул на фигуру юноши. Юноши?.. Острый подбородок, плавная шея, тонкие руки, перетянутая грудь, изящный переход от тонкой талии к подтянутому бедру…
Вивьен покраснел под цвет своих ярко-красных волос. Пауза продлилась лишь секунду.
- Вот так тааак…- подытожил свою догадку Алэйр.
- Убью! – пообещал Вивьен.
Дальше все произошло быстро. Вивьен Тэн кинулся к кровати, на которой отдыхала его скрипка, но Алэйр оказался проворнее. Красноволосый музыкант едва ли коснулся смычка, когда соперник напрыгнул на него, уселся сверху, ловко перекинул свою лютню со спины вперед, и звучно провел по струнам, собирая энергию нот для музыкального удара.
- Давай-ка без глупостей, - предложил Алэйр, на всякий случай, не расслабляя напитавшихся музыкальной магией пальцев, - Я ведь правда ничего плохого не хочу – только поговорить как мужчина с…
Тут губы Алэйра внезапно растянулись в озорной усмешке. Какой козырь в руках! Это же надо! Но добавить бы остроты – на всякий случай.
Легко закинув лютню обратно за спину, клоун перехватил руку соперника-сорантика, отнял у него смычок и отбросил его подальше от кровати, чтобы Вивьен не смог дотянуться до музыкального инструмента даже если бы очень захотел. Дальше – больше. Красноволосое создание задергалось и зашипело страшные проклятия, когда Алэйр ухватил его за запястье, и заломил его руку – вторая рука Вивьена еще в самом начале короткой стычки оказалась прижатой его же телом к постели, и высвободить ее сейчас у него не получалось как он ни старался. А дальше… Дальше, со словами «Я всё-таки должен удостовериться!» разыгравшийся ночной гость запустил свою руку прямо в самые расстегнутые штанишки переодетого поэта-песенника.
Алэйр никогда не слышал такой отборной ругани в свой адрес! То, какие слова изрыгал поверженный прелестник никак не вязались с тем, что сейчас ощупывала ладонь Алэйра. Ох!.. Определенно, совершенно, абсолютно и ровным счетом ничего мужского.
Однако – поиграли – и хватит. Алэйр явился сюда вовсе не для того, чтобы каких-то переодетых девиц разоблачать, а устраивать собственное будущее.
Не убирая с лица сладенькой улыбки, он извлек руку из штанов побежденной Вивьен. Последняя издала короткий стон, который моментально перешел в гневный рык.
- Ладно-ладно, - примирительно заговорил Алэйр, разворачивая девушку к себе лицом, однако, не спеша отпустить ее рук или освободить её – мало ли, чего можно ожидать от разъяренной подобным вероломством дамы, - Я и правда пришел по делу.
Вивьен, тяжело дыша, буравила наглеца яростным взглядом. Ворвался в спальню, раскрыл чужую тайну… и – главное - остановился на достигнутом! Ну не скотина?!
- Если ты хоть кому-нибудь расскажешь, - красноволосое чудо с поразительной быстротой менялось в цвете лица – от смертельно-бледного до ярко-пунцового, - То я…
- То ты – что, Тэн-Тэн? – поинтересовался Алэйр приподняв брови, с удовольствием отмечая, что девочке-клоуну (ах, как это повеселило его!) такое обращение к собственной персоне совсем не по душе, - Давай-ка лучше вот как поступим. Я никому, ни одной живой душе не расскажу, чего недостает у тебя в штанах, о юный воспитанник Орфея. Никто не узнает, что на самом деле ты – прелестная муза… Ты же в ответ выполнишь два моих желания. Всего два, огненное золото моё. И не пытайся прожечь во мне дырку взглядом – я артист бывалый, и не так еще на меня смотрели.
- Сволочь…
- Хм… А я думал, тебе будет интересно, чего я пожелаю, - Алэйр картинно поджал губы, - Да, конечно, я гарантирую – ты даже представить себе не можешь, ЧТО это будут за желания… - с удовольствием отметив в глазах Вивьен ужас жертвы сексуального маньяка, музыкант облизнул губы.
- Говори, чего ты хочешь, грязный подлец! – устало сдалась загнанная в угол красноволосая «жертва».
- Первое – я хочу, чтобы мы с тобой завтра во время сбора отрядов в Альберте поменялись местами.
- Что? – дааа, ожидание Алэйра оправдались! Вивьен явно готовилась к тому, что желание хулигана будет носить совсем иной характер. Алэйр подавил внутри себя порыв согнуться от хохота, отпустил разочарованную «певичку», уселся рядом с ней на кровати, и как можно серьезнее пояснил свои слова:
- Объясняю для непонятливых. Я хочу, чтобы ты пошла вместо меня в составе отряда Айлин Рейнен. Ну, а я - вместо тебя в составе команды госпожи Стелларис. Теперь всё понятно, или повторить чего?
- Зачем тебе это нужно?.. – принахмурилась Тэн.
- Слушай… я же не спрашиваю, зачем ты рядишься мужиком при таких прелестных девичьих данных, - ах, как зарделись эти щеки снова! – Просто так нужно, и всё. Без лишних вопросов. В последний момент поменяемся местами – не будем отсвечивать – никто и не заметит. А если что тебя в этом не устраивает – ты сама понимаешь. Я тайны хранить умею, но если вдруг решаю кого-то разоблачить – тут и приукрасить могу… подробностей добавить интересных… Анекдотов напридумывать там, или баллад… Да, может, пою и сочиняю я хуже, чем ты… Ну так сама подумай – ты же не хочешь, чтобы о твоих играх с переодеваниями кто-то пел корявые рифмы дурным голосом. Так что? По рукам?
- Чёрт с тобой, бездарное отродье, - процедила Вивьен, - По рукам. Второе?
Алэйр удовлетворенно улыбнулся, и с картинной торжественностью потребовал:
- Только раз. Поцелуй меня. Сама!

продолжение следует

Зигмунд торжествует)))

Вот это поворот! Сразу понятно, что хорошим танцорам (или бардам...кхм..) ничего не мешает!

Зигмунд там, вообще, победил и всех поработил ;)

О, да! В гильде не без кросс-дрессера ;)

А мы продолжим!

***

Утро выдалось погожим. Свежий солоноватый ветер с моря легко трепал волосы, и прятался в складках одежды. Четырнадцать человек из гильдии «Небеса» стояли у пристани, негромко переговариваясь о чем-то своем, готовясь распрощаться перед предстоящим путешествием.
Алэйр бросил быстрый взгляд на стоящего неподалеку Вивьена Тэна. Лицо последнего не выражало никаких лишних эмоций – спокойное и беспристрастное. Поймав на себе взгляд клоуна, Вивьен едва заметно кивнул. Алэйр в ответ чуть поклонился. Договор в силе.
Госпожа Стелларис появилась на пристани, и, поприветствовав собравшихся, еще раз напомнила предполагаемый маршрут обеих команд.
Алэйр в который раз отметил себе, что слушает само звучание ее голоса, певучий перелив интонаций, но не вникает в суть произносимых слов. Однако, когда первая леди пожелала всем удачи, и развернувшись, направилась в сторону пришвартованного корабля на Бразилис, тем самым словно отдавая команду к началу путешествия, Алэйр превратился в само внимание. Айлин Рейнен последовала примеру леди Стелларис, и прошествовала в сторону рейса на Московию. Галантно пропустив вперед дам из своей команды и на шаг отстав от соратников-мужчин, клоун еще раз встретился взглядами с Вивьеном.
Подождав, пока их отрежет от основной части команд несколькими пассажирами, музыканты легко сошлись, и так же быстро разошлись, присоединяясь к поднявшимся по трапу командам. Едва ли кто-то мог успеть заметить, как ловко Алэйр и Вивьен обменялись проездными билетами…
На всякий случай, Алэйр старался не попадаться никому на глаза до тех пор, пока корабль не отчалил от берега. Забухтели паровые двигатели, слегка задрожала палуба, и белокаменная пристань Альберты начала стремительно отдаляться.

Команда «Небес» собралась в небольшом ресторанчике на верхней палубе. Госпожа профессор желала проверить, все ли присутствуют, и решить кое-какие вопросы, впрочем, не слишком важные, по-видимому.
На столиках благоухал фруктовый чай. Первая леди «Небес» сидела на резном стуле, размеренно проводя перекличку.
- Беата Ангелика.
- Здесь! – воин святого Креста подтвердила свою готовность к походу тихим звоном металла перчатки, легко ударившейся о нагрудник.
- Эви Флер.
- Я! – отозвалась белокурая девушка-снайпер, опираясь руками о спинку стула госпожи-профессора.
- Ретт Дэй.
- Присутствует! – искристо улыбнулся коллега по «меткой стрельбе» только что названной Эви, присаживаясь за стол.
- Суон Сноу.
- Госпожа, - подтвердил свое присутствие волшебник в белоснежных одеждах.
- Холис Максвилл.
- Я здесь, - первосвященник поднял руку, словно приветствуя.
- Вивьен Тэн.
- С Вашего позволения, Госпожа. Я за него, - Алэйр, все это время наблюдавший за происходящим из-за небольшой деревянной колонны, поддерживающей навес над столиками, подал голос.
- Алэйр Астерри… - подытожила леди-профессор, не сводя с наглеца строгого взгляда, - Почему ты здесь?
«Почему я должен отвечать?» - улыбнулись в ответ на это глаза Алэйра, напомнив госпоже Стелларис её собственные слова из их короткого вчерашнего диалога. Почему-то клоун был абсолютно уверен, что она помнит эти слова, и совершенно правильно поняла его взгляд. Алэйру вдруг стало так легко и весело!.. А что, по сути, сейчас ему угрожает? Никто не выкинет его за борт, в конце концов. Команде нужен тот, кто будет играть Песнь Браги! А, значит, им нужен Алэйр. И пусть госпожа Стелларис отчитает его сейчас, при всех – это безразлично. А уж если она вызовет его потом, чтобы отчитать его лично и без свидетелей – так это вообще предел его мечтаний. Смотреть на её бледное лицо, на чуть нахмуренные брови, неумолимо сложенные на груди руки, на алые губы…. Слушать её голос, такой строгий, решительный, такой холодный, что страсть начинает закипать внутри сама собой…
Но от него ждали ответа немедленно, и Алэйр, слегка перегибая с театральностью скорби потупленных очей, сообщил:
- Вивьен Тэн поведал, что он просто не сможет вынести палящего солнечного зноя Бразилиса. Он так переживал, что я предложил ему поменяться местами со мной в этом путешествии. Я уверен, что вы поймете, и не покараете нас… слишком жестоко. Я всего лишь помог приятелю и коллеге…
- Вот как, - тон госпожи Стелларис мало что говорил о настоящих ее мыслях, - Что ж. Живи пока.
Присутствовавшие согильдийцы не скрывали улыбок. Широко заулыбался и сам Алэйр, подходя поближе к собравшимся.
- Располагайтесь, - тем временем продолжила госпожа Стелларис, - самое время для чаепития.

Путешествие выдалось на редкость приятным. Корабль покачивался на волнах плавно, ветер был свежим, небо – ясным и чистым, а солнце высоким и горячим, как чувства Алэйра. Он сам удивлялся, как жарко пылает пламя в его груди, и как оно разгорается всё ярче, всё сильнее, сжигая его покой. Все его мысли были заняты Ею… Только ею одной….
День пролетел незаметно, и солнце уже окунулось в розовеющую у горизонта воду, когда команда из «Небесной» гильдии вновь заняла пару столиков в уютном ресторанчике под навесом.
Ужин в основном состоял из морепродуктов и зелени, но выбор десертов и напитков оказался более разнообразным. Хмельной эль растекался по кружкам, а вместе с ним сама собою текла и дружеская беседа. Даже Суон, всегда холодный и держащийся особняком волшебник, смеялся со всеми, слушая и рассказывая байки. Ретт хохотал в голос, Холи безмятежно улыбался. Алэйр, чувствуя себя в своей стихии, сыпал остротами, поглядывая на сидящих чуть в стороне «Небесных» леди. Те же, разумеется, не принимавшие особенного участия в хмельном веселье, пили сладкое вино и чай, угощались фруктами, и говорили о своем, о девичьем. Беседа же «сильной половины» как-то незаметно коснулась горячих амурных тем.
- Вы как хотите, - снайпер закинул ногу на ногу, - А я вот считаю священниц самыми миленькими. Ну, и сексуальными. Танцовщицы, конечно, в этом плане всех переплюнули, но всё равно. Эти милашки в их строгих воротничках и волнующих чулочках… со своими «ах-я-сама-непреступность» взглядами… А? Суон, подтверди, ты же сам их поклонник! Не просто же так ты с такой частотой шастаешь в храм! – он легонько толкнул волшебника локтем.
- Я не стану отрицать, - миролюбиво ответил Суон, - Я, действительно, заглядываю в храм, и мне действительно нравятся священницы. Хотя, не все…я не стал бы обобщать.
- Всех или не всех, а как минимум одну «святую пастушку» ты пасешь? – не унимался Ретт.
- Если тебе это важно, я хожу в храм не только за этим. Мне, правда, интересна религия. В конце концов, слух и зрение работают автономно, - на бледных щеках уличенного волшебника не проступило и тени смущенного румянца, - Ничего не мешает мне любоваться на священниц и вникать в суть службы. Мозг может отфильтровывать и обрабатывать информацию, поступающую из разных источников одновременно. Если, конечно, в голове больше одной извилины, - он многозначительно улыбнулся.
- А, ну тебя, ты скучный! – снайпер махнул рукой. Провокация не слишком удалась, и он поспешил переключится на более эмоциональную жертву, - Святой отец, что вы думаете о женщинах?
- Женщины прекрасны, - просто ответил Холи, - Каждая по-своему.
- А разве священникам можно думать о женщинах? – глумливо улыбнулся Ретт.
- А о ком нам еще думать? – Холи ответил сходной улыбкой. - О мужчинах? Нет уж, увольте.
- Ладно-ладно-ладно, - снайпер приложился к кружке эля, - Я не имел в виду ничего такого. И всё-таки…. О женщинах, стало быть, думаете?
- В целом – нет…
- Тогда я чего-то не понимаю…
- А чего тут не понять? – решил подать голос настраивающий лютню Алэйр, - Святой отец имеет в виду то, что он думает не о женщинах в целом, а об одной – в частности, - он провел по струнам, и они мелодично отозвались на его лёгкое касание.
Холи усмехнулся как-то странно, и опустил глаза.
- Не может быть, чтобы святой отец был влюблен! – всплеснул руками снайпер.
- Разве священники – не люди?
- А дело не в профессии, а в самом человеке!
- Вот именно, - решил подытожить Холи, - Ничего интересного в этой истории нет.
- Вот и не правда! – не унимался снайпер, - Есть! Расскажи! Эй, парни…ну попросите его!
- Ну зачем, если он не хочет рассказывать?
- Да почему не хочу? – пожал плечами священник, - Могу. Просто история тебе не понравится. Страстей в ней мало. Ну – сам понимаешь…
- Ты расскажи, там видно будет… Наверняка же она поучительная…
- Как знать, - вздохнул Холи, - Может и так. Слушайте тогда. Когда я был еще простым священником, меня как-то раз занесло в Моррок. Да что уж… каждый священник, наверное, там побывал. А как не побывать? Археологи там принялись за раскопки древних гробниц да оккультных храмов, пробудили всяких духов, умертвиев поганых… Любой экзорцист считал своим долгом приложить святую силу к очищению оскверненных мест. Я не экзорцист, в общем-то, но нежити богомерзкой на свете Божьем нечего разгуливать… И путь мой каждый день был одинаковым. Утром из города – в чрево огромного каменного сфинкса, где вход в нечистый храм раскопали. Вечером - из сфинкса в город… Но однажды… я даже не знаю, Господь меня сподобил ли, или что… В общем, что-то потянуло меня обойти озеро, посреди которого сфинкс этот был воздвигнут. Сперва казалось бы – ну что я там увижу? Песок да пальмы… да обломки блоков древних стен…. Но там, если пройти подальше вправо, оказались какие-то статуи. И они выглядели так, словно за ними кто-то…. ну, ухаживает, что ли. Венки цветов на руках у каждой – шутка ли – посреди зноя пустыни. И огонь горел… Было уже довольно темно, и меня к этому огню прямо потянуло. Странное чувство. Вроде, не хочется ни во что вмешиваться, искать неприятности не хочется… и опасность чувствуешь какую-то… а все равно идешь и идешь к свету, как будто мотыльком летишь. Когда я подошел поближе, услышал лёгкий звон…. Как будто кто-то задевает колокольчики. А потом её увидел. Она танцевала там, рядом с огнем, кружилась... Такая гибкая, лёгкая… вся в украшениях, в прозрачных тканях… Увидела меня, улыбнулась мне. И я ей улыбнулся. Стоял вот так, чувствовал себя последним дураком, и улыбался. И мне все равно было – если захочет – пусть даже убьет… Мало ли что там в ее голове? Может, я какой-то ритуал нарушил… Я знал только, что все равно улыбаться буду. Потому что это – она… А она сказала, что будет танцевать для меня. Я так и пробыл там до утра, любовался, как она танцует. Потом она сидела рядом со мной на песке, и мы разговаривали. И смеялись. И она разрешила коснуться ее руки. У нее все запястье было в браслетах… они звенели, и снова звенел ее смех… И звезды гасли в небесах, мы встречали рассвет. И я не хотел уходить, но ушел. А потом вернулся. И она снова была там. И мы снова встречали рассвет вдвоем. И я приходил и уходил, и она ждала меня. Всегда. Я понял тогда, что не могу без нее ни есть, ни пить. И молиться тоже не могу – только об одном молюсь. Всех друзей оставил… Никто мне был больше не нужен, кроме нее. И я решил – женюсь. Пусть смеется надо мной, если хочет… но иначе я не мог, - Холи вдруг замолчал, и некоторое время в полной тишине смотрел в одну точку. Только глаза его чуть подрагивали, сужаясь, - Но как раз тогда… случился этот ужас в Морокке. Полезли из-под земли бесы да нечистые… Никого стража не пускала в город. Телепорт Кафры не работал… У меня-то варп был… Бросился я в него, не раздумывая… В Морроке ужас, страх…. Разруха, дым, гарь…. Дышать от серы нечем… Словно Ад на земле…люди разбежались… Я через огонь, через камни…бегом… Телепортом – никак, дома горят вокруг… Никого живого… Ни души… Я – к статуям у сфинкса… там тишина, никого… статуи разломаны, словно и тут землю трясло… цветов нет… и огонь не горит… И её – нет. Нигде… Нигде нет…
На несколько секунд повисла пауза, во время которой Холи отпивал эль из своей кружки. Сделав глоток, он широко улыбнулся, и поинтересовался:
- Так что же все замолчали? История как история. С каждым может случиться. Вот лучше пускай Алэйр нам расскажет о своих успехах в амурных делах. У него ведь, поди, много песен сложено о любви, да о прекрасных дамах.
- О, да… - немного рассеянно согласился Алэйр, - Любовная лирика – она у каждого уважающего себя барда во главе угла.
- Верно-верно, - Ретт включился в игру, стараясь загладить эффект от только что прозвучавшей истории беззаботной шуткой, - Уж ты-то, Алэйр, не иначе как подержал в руках всех мало-мальски красивых девиц Рунного королевства, а?
- Ну, не всех, - рассмеялся Алэйр, - Но почти! Чего уж скрывать, я… - разошедшийся было музыкант вдруг почувствовал на себе внимательный фиалковый взгляд госпожи Стелларис. И моментально споткнувшись о собственные слова, он поспешил добавить, - Я ни к одной из них не испытывал ничего серьезного!
Как-то не слишком гладко получилось, но неожиданно завоеванное внимание слегка выбило Алэйра из колеи. Он едва не растерялся, увидев, как уголки губ первой леди Небес чуть заметно дрогнули в – как ему показалось – улыбке, и был готов на всё, лишь бы владеть этим вниманием еще хоть несколько мгновений.
- Но не подумайте, что я не знаю, что такое любовь! – поспешил он заверить слушателей, - Я из тех, кто способен на глубокие чувства. А еще я способен отразить это в музыке и стихах!
И он плавно провел рукой по струнам, извлекая из лютни приятный, немного грустный мотив, а затем негромко запел:

Ты меня не замечаешь,
Нежным взглядом не встречаешь
Аметиста глаз.
Презираешь, отвергаешь,
Опьяняешь и дурманишь-
Всё как в первый раз.
Не услышан, неприкаян,
Дерзко мыслями лаская,
За тобой иду.
Возбуждаясь, распаляясь,
И руки твоей касаясь
В сладостном бреду.
Представляю, ощущаю
От желания сгораю
Быть вдвоем с тобой.
Пропадаю, погибаю,
Заклинаю, умоляю -
Сжалься надо мной!..
Ты меня не замечаешь,
Безразлично обжигаешь
Холодом своим.
Но сама не понимаешь-
Я – желаешь-не желаешь -
Стал рабом твоим…

Пальцы Алэйра все еще наигрывали мелодию после последних прозвучавших слов песни, когда госпожа Стелларис поднялась из-за стола, извинилась, и, пожелав всем собравшимся спокойной ночи, удалилась в свою каюту.

продолжение следует

Замечательно! Просто замечательно! Большое спасибо, что поделилась этим рассказом с форумом!

Оу..... Спасибо) Удовольствие читателя - наше основное стремление)))

(сегодня без "заставочной" картинки......)


***

Бразилис встретил путешественников курортным зноем. Солнце, действительно, палило нещадно, и после полудня любой, не нашедший укрытия в тени, рисковал получить солнечный удар. Тем не менее, город был ярким, красивым и полностью обустроенным для дорогого отдыха.
До самого вечера согильдийцы «Небес» обустраивались, гуляли по городу, расслаблялись, и попивали прохладные коктейли. С завтрашнего дня начинался их поход, и они проводили последние часы досуга в приятной праздности.
Все они разместились в уютных номерах приятной гостиницы по два человека. Беата и Эви заняли номер с балконом и видом на море. Равнодушный Суон и говорливый Ретт разделили двухкомнатный номер в глубине коридора – на однокомнатный волшебник никак не соглашался, сетуя, что уже устал от болтовни снайпера, а ему необходимо выспаться как следует перед походом. Алэйру и Холи осталась просторная комната с окнами, выходящими на горную гряду вдалеке. Госпожа Стелларис предпочла ночевать в своих апартаментах в одиночестве.


Полюбовавшись видом сгущающейся над вершинами гор дымки, Алэйр решил, что пришла пора подготовиться к завтрашнему дню. С собой он взял лютню и небольшую лиру. На лютне удобнее играть во время праздных гильдийных сборищ, а вот в бою нужнее именно лира. Он вытащил ее из походного футляра, проверил струны, на всякий случай, сложил во внутренний карман футляра запасные. Вроде, всё в порядке.
- Ты уверен, что Беата не начнет вопить, что ее пеко-пеко – не вьючное животное? – поинтересовался Холи, глядя на все эти приготовления, - Ты же собираешься лютню ей к седлу приторочить к седлу?
- А что? Она легкая. В крайнем случае, буду носить лютню за спиной, а лиру – в руках.
- Ну-ну. Ладно, человек-оркестр. Пойдем уже вниз – в восемь часов вечера начинается ужин.


Когда они спустились в милое кафе под открытым небом, располагавшееся на двух огороженных площадках у гостиницы, уже почти стемнело, и звезды начали отражаться в спокойствии моря. Остальные их согильдийцы уже устроились за столиками, уставленными тарелками с едой. Первая леди, конечно, тоже была здесь. Кивком приняла извинения за опоздание, и пригласила всех разделить трапезу.


Время текло легко и приятно. Горели свечи и небольшие светильники, откуда-то доносилась негромкая музыка – хотя, Алэйр предпочел бы сам сыграть что-нибудь на десерт; мягко шелестела листва деревьев.
- Ба! Никак самый цвет гильдии «Небеса»? – вдруг раздалось неподалеку, моментально разрушая такую почти семейную гильдийную идиллию, - Не ждали - не гадали встретить вас здесь!
К их столикам подошли несколько человек. Молодые люди, девушки – с ними Алэйру никогда не приходилось встречаться, но судя по тому, как на их появление отреагировали его согильдийцы, все они были давно и неплохо знакомы с обитателями «Небес». Госпожа Стелларис приветствовала их. Девушки улыбались, мужчины пожимали друг другу руки. Пожали руку и Алэйру, наспех знакомясь с ним, но он не запомнил ни одного имени. Его мысли были заняты другим. Тем, что один из подошедших – рослый, плечистый – по-видимому, паладин – плащ и часть доспехов снята в мирное время – галантно приложился губами к тонким пальцам госпожи Стелларис, и она благосклонно улыбнулась в ответ на этот жест.
- Можем мы присоединиться к вашей компании? – спросил воин, - Надеюсь, Вы не против, миледи?
- О, - ради этой вежливой улыбки леди-профессора можно было без раздумий отважиться на пару подвигов, - Сочтем за честь. Располагайтесь, прошу вас.
И пяти минут не прошло, как пришельцы придвинули несколько столов и стульев к столикам согильдийцев из «Небес», заказали ужин, и вторглись в разговор.
Так вышло, что Алэйр и Холи оказались оттесненными от «своих» на другой конец стола – прямо напротив сидящих во главе застолья лидеров двух гильдий.
- А теперь расскажи мне, - зашипел музыкант, - КТО все эти люди?
- Мммм, ты и не знаешь, - повел бровями священник, - Это «Дозорные роз». Очень мощная военная гильдия, скажу тебе. Слава Всевышнему, мы с ними давно в альянсе. Выступаем заодно, если есть общий противник…ну там…совместные походы иногда…приемы… и все такое. Политика, в общем.
- Политика… ага…ну… - Алэйр никак не мог отвести глаз от зрелища беседующих на противоположной стороне паладина и леди-профессора, - А название-то почему выбрали такое дурацкое?
- Тише, - шикнул Холи, впрочем, на их разговор увлеченные шумным застольем «Дозорные» не обращали внимание, - Это у их лидера такое…м… понятие о романтике, видишь ли. Ну, захотел он назвать гильдию, вроде как, понежнее. Там же девушки…им, типа того что, должно нравится…
- И чего, им нравится? – криво ухмыльнулся Алэйр.
- Я как-то не интересовался, ты знаешь… «Дозорные роз» и «Дозорные роз». Альянс… Да и мое ли это дело, вообще? – пожал плечами священник, - Мне с ними детей не крестить. Ну, я надеюсь.
- Понятно все… - музыкант покривил губами, с видимой небрежностью наблюдая за тем, как протекает разговор госпожи Стелларис и ее собеседника. Она улыбалась и слушала заинтересованно, а он не пропускал ни единой возможности коснуться ее руки, - Ну… А этот - кто? С госпожой Стелларис рядом.
- Так собственно это и есть лидер «Дозорных». Я думаю, ты и сам уже догадался, - подтвердил Холи, - Генерал Маркеллин Кристобаль. Паладин Святого Креста. Ну вообще, конечно, тот еще любитель подраться. Знаешь, есть такие - вот они там всё ходят, на святую силу рассчитывают, на веру, на Господа нашего… Некоторые и того поют псалмы, даром, что доспехи носят. А этот как начнет копьем размахивать… Мы как-то вместе на защите замка стояли. Жуть, что вытворяет!.. Я иногда думаю, Беата наша насмотрелась на эти ратные подвиги, и тоже в копейщики пошла. Всему ведь причина есть.
- Ага… - согласился Алэйр, понимая, что у него, похоже, намечается веская причина для заказа еще одной кружки пива. Неприязнь его к «Дозорным» и их лидеру росла с каждой минутой.
- М, главный слух, который любят смаковать в обеих наших гильдиях – так это то, что генерал сделал Госпоже Стелларис предложение руки и сердца, и она пока еще ему не отказала. Правда, и не согласилась, что радует. Он - не ручной пёс, а она - не кроткая горлица, а птица вольная, сам знаешь. Ей Богу, да про это скоро анекдоты начнут сочинять!
Голос Холи гудел в голове Алэйра, эхом повторяя «предложение…. предложение руки и сердца…». Словно подтверждая все, что Алэйр только что узнал, генерал позволил себе протянуть руку, и поправить по обыкновению спадающую на щеку прядь черных волос госпожи Стелларис. При этом он неторопливо провел пальцами по ее плечу, а она лишь чуть приподняла брови, и с легкой улыбкой невозмутимо предложила паладину обратить внимание на десерт. Алэйр не разбирал слов отсюда, но, судя по тому, что леди профессор прикоснулась к креманке с мороженым, это было так. Генерал что-то ответил, и рассмеялся. Похоже, позволил себе какую-нибудь не оригинальную фривольную тупость, в духе «Вы слаще любого десерта» или еще что-нибудь подобное. Чего еще можно ждать от неотесанного стального бревна, которое и для гильдии-то своей нормального названия не сочинило?! Однако, даже сама мысль о том, что кто-то, пусть даже теоретически, смеет делать его госпоже - его! Именно его, и ничьей больше! – такие комплименты, взбесила музыканта так, что он побледнел, и едва не поперхнулся сладковатым бразильянским вином.
- Ты чего это? – Холи, на минуту отвлекшийся на разговор с сидящим рядом священником из «Дозорных», даже похлопал его по спине, - Что с тобой, Алэйр?
- Ничего, - ответил музыкант, - Налей-ка мне еще. И лучше – вон из того кувшина. Пойло там приятнее этого глупого винишка.
- Ох, не к добру ты… - покачал головой священник, - Ну да Бог с тобой – выпьешь – крепче спать будешь…
Алэйр неопределенно кивнул, дождался, пока тёмная жидкость с приятным бульканьем и тихим шипением закончит литься в его кружку, и, глубоко вздохнув, одним махом осушил ее до дна. Даже глаза зажмурил.
- Ого как! – удивился Холи, - А утром ты будешь у меня просить исцеления для больной головушки?
Музыкант резко махнул рукой, словно прося приятеля немного помолчать. В голове загудело и заухало, под закрытыми веками глазам предстала картина распускающихся яркими цветами концентрических кругов. Организм, однако, быстро пришел в себя, и уже через минуту Алэйр открыл глаза, и облизнул губы. Первым, во что вонзался его прояснившийся взгляд, был генерал Кристобаль, примостивший свою руку на спинку стула госпожи Стелларис.
Рука Алэйра сама собой сжалась в кулак. Он попытался отыскать что-нибудь подходящее для удара, но ничего, кроме его собственной лютни, рядом не оказалось. Оценив габариты паладина и хрупкий музыкальный инструмент, Алэйр тяжело вздохнул, и провел по струнам. Зазвенела музыка. Сначала неуверенная и сбивчивая, как это бывает у любой рождающейся мелодии, но с каждой секундой все более складная и задорная. Не прекращая играть, Алэйр нахмурился. Потом закрыл глаза, потом открыл их, поглядел вверх, потом на лидеров альянса гильдий… и снова закрыл. Всё это – едва заметно шевеля губами, пробуя одну рифму за другой. И вот, эти губы расползлись в широкой ухмылке.
- Дамы и господа! – воскликнул он, вскакивая с места, - Прошу вашего внимания! Экспромт!

В темном, ужасном, дремучем лесу
Где не найти ни хорька, ни лису,
В чаще, где бродит лишь эхо одно
Нежить свила роковое гнездо.

Никто не тревожит ужасный тот лес
Ведь нет дураков, кто туда бы полез
У воинов Света забота одна –
До корки всё съесть и всё выпить до дна!

Разыгравшись, Алэйр ловко запрыгнул прямо на стол, и начал пританцовывать между расставленных блюд, тарелок и кувшинов.

Вампир или зомби напрасно их ждет
К ним, бряцая сталью, никто не идет
Не так тяжело силы Тьмы побеждать,
Как от табурета свой зад оторвать!

Не будет тот лес ото зла защищен,
Ведь чувством иным паладин оглушен
Он хочет как раз не псалмы распевать,
А ртом неотёртым – девиц целовать!

Пускай он гильдмастер, пускай генерал
Уже позабыл он как меч доставал,
Зато он достал бы давно, если б мог
Тот меч, что хранит у себя между ног!

Последний куплет самозабвенно отплясывающему Алэйру удался особенно звонко. Волна негодования прошлась по гильдии альянса, прежде чем достигла занятого совсем не прослушиванием песенок генерала Кристобаля. Прикинув, что к чему, и правильно оценив смысл спетой песенки, паладин стал мрачнее тучи. Он поднялся со своего сидения во весь свой могучий рост, расправляя плечи. Если бы глаза паладинов могли метать молнии, Алэйру бы перепал смертельный разряд… А вот выпрямившийся рядом со своим генералом высший волшебник метать молнии мог, и отнюдь не взглядом, а куда более эффективно. Заклинаниями. И все это уже становилось довольно опасным, грозя самыми различными неприятностями и обидчику, и всей его гильдии.
Госпожа Стелларис сделала торопливый знак рукой, и в один миг Алэйра низвергли со стола. Руки Беаты стальными тисками сжались на его плечах, ожидая дальнейших распоряжений. Холи, вытянувшись рядом, на всякий случай набросил на хулигана «молчанку».
- Генерал! – леди профессор поднялась следом за ним, - Я прошу прощения за глупую выходку этого…клоуна, - в последнее слово она вложила явно слишком много смысла, - Он пьян и не контролирует язык. Но не беспокойтесь – я лично позабочусь о его наказании.
- Очень надеюсь на Вас, госпожа Стелларис, - процедил оскорбленный паладин, и добавил уже мягче, - Но… Ради Ваших прекрасных глаз можно простить любого мерзавца…
Первая леди «Небес» кивнула, протянув руку для поцелуя. Генерал, похоже, за этим жестом уже позабыл свою обиду, и лучисто улыбался даме.
- Миледи, я хотел бы напомнить Вам, что Вы можете рассчитывать на нашу помощь в любом деле, - он бросил взгляд на сдерживаемого согильдийцами Алэйра, - Не смотря ни на что.
- Благодарю Вас, Марк, - Госпожа Стелларис ответила улыбкой, - И – желаю вам всем спокойной ночи!
Еще один знак «своим» - и Алэйра отволокли к ступеням, ведущим от кафе вниз, к пристани, оставив «Дозорных роз» обсуждать происшествие.
- Окуните его в залив, - негромко приказала она, - Да смотрите – не переусердствуйте. Когда остынет и протрезвеет – ко мне его для беседы. И еще. Это – внутригильдийное дело. «Дозорных» близко не подпускайте – сами справитесь. Выполняйте.
- Да, мадам, - железно отозвалась Беата, и потащила слабо сопротивляющегося Алэйра к воде. Леди профессор развернулась, и, не торопясь, направилась в свои апартаменты.
- Ну, брат, держись, - сказал на ходу Холи, - Мы-то особенно зверствовать не будем… а вот разнос Госпожи Стелларис – это штука пострашнее купания в заливе вниз головой.
- Посмотрим, - сдавленно прохрипел музыкант.

«Небесная» процессия остановилась на одном из волнорезов.
- Ну что, - в голосе Ретта прозвучала некоторая неуверенность, - Никто из «Дозорных» за нами не увязался?
- Не видно их, - ровно отозвался Суон, оглядываясь, - Но если что – я поставлю ледяную стену на их пути…
- Вы просто настоящие друзья, - буркнул Алэйр.
- Ты бы лучше вдохнул поглубже… - посоветовал Холи, - Не выполнить приказ мы не можем.
- Я считаю до трех, - предупредила Беата, - А там будь готов…

продолжение следует

Ааааахаха!!! Красавец, конечно, отжарил рок в этой дыре!
Ещё! Ещё!

Сейчас красавец еще немного отожжот по заявкам.
Следующий отрывок может показаться недопустимым для некоторых читателей, ревностно следящих за моралью (впрочем, таковые вряд ли дочитали этот фанфик до этого сообщения, даже если по ошибке начали его читать...^___^).

***
Когда Алэйра с наскоро протертой головой привели в апартаменты госпожи Стелларис, там никого не оказалось. Только тишина и полумрак.
Холи пожелал приятелю большой удачи, пообещал воскресить, если вдруг что и понадеялся, что Алэйра не исключат из гильдии за его проделку. На этом все вышли из комнаты, и, плотно закрыв двери, оставили клоуна в одиночестве.

Алэйр осмотрелся по сторонам. Свет проникал в комнату только из прикрытого прозрачной занавеской окна – плотная гардина еще не была опущена. Было тихо – звуки с улицы не проникали сюда. И, наверное, небыли слышны и снаружи, подумалось почему-то… Под ногами был толстый ковер, устилавший практически весь пол комнаты. На стенах – картины. Но что на них было изображено, сейчас было не понять. Еще в комнате было кресло с высокой спинкой, небольшой столик, поблескивающий полированной поверхностью, и камин. Последний, скорее всего, был просто декоративным элементом, потому что погодные условия Бразилиса едва ли требовали использовать его для обогрева.

Так прошло полчаса – может, больше, может, меньше - Алэйр не мог сказать наверняка. Время тянулось. За окном темнело. Никто не появлялся в комнате. Алэйр уже было совсем убедил себя, что именно в этом и будет заключаться его наказание – всю ночь простоять на ногах в темноте, прислушиваясь к каждому шороху, мучаясь ожиданиями и неизвестностью. А утром его, усталого и невыспавшегося, заставят долго идти пешком, и играть поэму Браги, пока пальцы не сотрутся в кровь о струны... Даже если в постоянном звучании мелодии не будет нужды.
Мысль о том, что его выгонят из гильдии, не приходила ему в голову до того момента, пока он не вспомнил, что проклятые «Дозорные» могут «одолжить» своего барда в поход соальянсовцам…
Это внезапное осознание настолько взволновало Алэйра, что у него вдруг похолодели ладони. Нет, ну не может же и в правду она так поступить…с ним?.. Или может?.. Неизвестность по-настоящему становилась мучительной.
Как быть? И что делать? Побежать искать её? Потребовать ответа, что с ним будет дальше? Упросить наказать его сейчас, немедленно, хоть как-нибудь?.. Но Алэйр продолжал стоять на одном месте, как вкопанный. Что-то внутри него не позволяло ему двинуться с места.
Она приказала привести его сюда, и оставить здесь.
Она приказала.
Ослушаться ее приказа он, кажется, не мог на физическом уровне…
Эта мысль ошеломляла настолько, что приглушенный ковром стук каблуков едва не ускользнул от внимания Алэйра. В последний момент уловив приближающиеся шаги, он напрягся, выпрямился струной, готовый к любому удару Судьбы, облаченной в тёмно-фиолетовое платье…
Боковая дверь, ведущая, видимо, во внутренние комнаты, приоткрылась, и мягкий, неяркий свет озарил дальний от Алэйра угол.
Госпожа Стелларис появилась на пороге. Над ее ладонью переливались оранжевым теплом несколько крошечных огненных сфер. Окутанная теплым светом фигура женщины приковала к себе взгляд музыканта. Он, как завороженный, смотрел то на нее, то на танец пламени над ее ладонью…
Женщина чуть повела рукой, и легко щелкнула пальцами; огоньки мгновенно разлетелись по всей комнате, весело кружась яркими искрами, зажигая свечи, расставленные по углам, полкам и столешницам. Соединившись в стремительный хоровод, они ухнули в темнеющем провале камина, и исчезли, оживив его своим пламенем. Вся комната заполнилась приглушенным, волшебным светом. Таким, что внутри заныло от какого-то сладкого ожидания. Именно сладкого, отметил себе Алэйр. Не той мрачной и пугающей неизвестности… о, нет…
Музыкант смог вытряхнуть себя из охватившего его легкого оцепенения лишь когда госпожа профессор расположилась в кресле как раз напротив него. Свет каминного огня озарял ее справа.
- Алэйр Астерри, - когда она произносила его имя так, Алэйру казалось, что она пробует это имя на вкус, - Ты должен объясниться.
Ни одной эмоции в ровном тоне приказа.
- Госпожа Стелларис, я…- нерешительно начал клоун, и вдруг осекся. И просиял. Госпожа приказывает объясниться. Сама дает ему карты в руки! Намеренно ли, случайно ли, но она дарит ему шанс. Один. Другой такой возможности может и не быть. А терять нечего. И медлить нельзя… И он не стал медлить ни секунды.
- Госпожа Стелларис. Я люблю Вас!
Тонкие брови леди-профессора дрогнули. Совсем чуть-чуть – а, возможно, взволнованному Алэйру это просто показалось в полумраке – но она не сожгла его в пепел, не ударила, не остановила, не приказала молчать, и он поспешил применить все свое красноречие, которое, как и положено в такой ответственный момент, сразу куда-то улетучилось. Но, не смотря даже на эту потерю, он продолжал.
- Я люблю Вас, моя Госпожа. И это все объясняет. Всё-всё. Вы можете смеяться, но Вы не можете мне не верить. Вы знаете, что это правда. Я люблю Вас. Я пришел и остался в «Небесах» из-за Вас. Я ночи напролет стоял в саду под Вашими окнами. Я пошел на обман, подговорив Вивьена поменяться со мной местами, потому что я хочу быть подле Вас. Я пою и сочиняю только для Вас. И – да! – эта глупая песня за ужином тоже ради Вас, Госпожа. Я люблю Вас, я посмел ревновать Вас, потому что я хочу быть у Ваших ног, и никому другому не могу позволить этого. Вы вольны убить меня, Госпожа, но Вы знаете – я люблю Вас. Вы слышали мои слова. Вы можете их отрицать, но Вы не сможете их забыть. Потому что я повторю их столько раз, сколько смогу повторить. Я буду повторять их Вам до последнего моего вздоха, потому что Вы – мой воздух, Госпожа Стелларис, моя любовь.
- Довольно, - она резко оборвала горячий поток его признания.
И секунды не прошло, как она поднялась с кресла, и приблизилась к слегка оробевшему от ее холодности, но все так же смирно стоящему навытяжку, Алэйру.
- И ты думаешь то, что твое признание, дает тебе право вести себя подобным образом? - над пальцами леди-профессора с легким треском блеснула крошечная молния.
- Да, моя Госпожа, - ответил Алэйр просто, - Ведь я люблю Вас, и любовь лишает меня разума. Если хотите, Вы можете объяснить это так. Но как бы Вы это не объясняли… невозможно объяснить любовь. Это – радость, счастье, то, ради чего мы рождаемся. То, ради чего нужно жить. Я люблю Вас, я живу ради Вас, и моя любовь дает мне сил. Всё, что я сделал – ради моей любви к Вам. А все, что делается ради любви – правильно. Иначе не может быть!
- Значит, ради любви ты готов на все? – ему снова кажется, или тень улыбки тронула её губы?..
- Ради Вас, моя Госпожа… на Все, что Вы мне прикажете!
- И тебя не пугает то, что любовь может причинить боль или принести страдание?.. – она приблизила пальчики к его подбородку, и Алэйр почувствовал укол электрического разряда. Он поморщился, стойко перенося неприятное ощущение на коже.
- Боль мне принесет лишь разлука с Вами, моя Госпожа, - ответил Алэйр, - Страдать же я буду лишь если не смогу видеть Вас…
О, а теперь ему уже не показалось. Улыбка расцвела на ее губах вишневым пламенем. Холодная, надменная улыбка…
- А ты не думал о том, Алэйр Астерри, что я могу запретить тебе смотреть на меня?
- Я… - Алэйр осекся, не зная, что ответить. Во рту у него мгновенно пересохло. Смысл произнесенных ею слов ошарашил его. Напугал. Музыкант понял, что стоит ей только лишь приказать ему – даже это! - ему не останется ничего, кроме как...
- Закрой глаза.
- Госпожа…?
- Я не буду повторять.
- Слушаюсь, - едва слышным шепотом произнес он, усилием воли заставляя себя отвести от неё взгляд, и сомкнуть трепещущие ресницы.
Некоторое время совершенно ничего не происходило. Секунды потянулись мучительно долго, рисуя в мозгу предположения о будущем – одно страшнее другого. Что если она не разрешит ему открывать глаза никогда? Что, если она никогда больше не разрешит ему глядеть на нее?.. Что если… если она теперь просто уйдет, оставив его одного?.. Уйдет, и не вернется никогда..?
Её голос, зазвучавший так близко, ударил Алэйра сильнее недавнего электрического разряда.
- Ты будешь стоять с закрытыми глазами до тех пор, пока я не позволю тебе открыть их. Ты не посмеешь поднять рук, если я не прикажу. Ты не посмеешь прикоснуться ни к себе, ни ко мне. Это понятно?
- Да…
Короткая пауза, красноречивый треск крошечного разряда над тонкими пальцами. И торопливое:
- Да, моя Госпожа!..

***

Первое, что отметил себе Алэйр, когда проснулся - или, вернее, пришел в сознание – это то, что ему вполне удобно. Под головой ощущалась достаточно мягкая подушка, а обнаженная грудь чувствовала шелковое тепло уютного покрывала. Музыкант пошевелился, перевернулся с бока на спину, и блаженно потянулся. Как же хорошо! Он приподнялся на локтях, и уже было хотел открыть глаза, как вдруг вспомнил – он получил запрет на это нехитрое действие, и этот запрет всё еще не был снят. И что делать теперь? Имеет ли он право видеть или нет?.. А если…и… как узнать?!
Алэйр растерялся.
Тихий смех принес ему гораздо больше облегчения, нежели обиды. Еще бы. Не нужно открывать глаз, чтобы понять, чей это смех…
- Приятно видеть такую исполнительность, Алэйр Астерри, - безразлично, есть ли ирония в похвале Госпожи Стелларис. Ироничная или нет – это похвала, - Ты неплохо справился с исполнением моих приказов. Для первого раза. За это я возвращаю тебе зрение. Открой глаза.
Алэйр осторожно, словно боясь ослепнуть от яркого света, разлепил веки, и – о, боги, наконец-то! – смог взглянуть на нее.
Она сидела напротив него в кресле – причесанная, благоухающая после принятой утренней ванны. На ее плечи был накинут тонкий лиловый халат с просторными рукавами и… когда она грациозно закинула ногу на ногу, у Алэйра очередной раз перехватило дыхание.
Госпожа профессор легко улыбнулась.
- Ты долго собираешься валяться на полу в таком виде?
Музыкант заставил себя оторваться от созерцания пленительных форм, очертившихся под легкой тканью халата, и обвел комнату взглядом, вспоминая где он и кто он. Затем, опустив глаза, осмотрел себя и окончательно воссоздал в памяти события вчерашней ночи.
- Так... ээ.. вы не выгоняете меня из гильдии? - изображая невинность, спросил он.
Взгляд первой леди Небес неуловимо изменился, она выпрямилась в кресле и заявила:
- Я еще подумаю.
Алэйр, не услышав никакой угрозы для себя в этом ответе, почувствовал себя королем. Не важно, что короновал он сам себя шутовским колпаком – так даже проще. Вальяжно откинувшись на подушку так, чтобы покрывало не скрывало его полуобнаженного торса и плеч, он облизнул губы и с театрально преувеличенной игривостью поинтересовался:
- Может я как-то еще помогу принять решение?
Госпожа Стелларис смерила лежащее на полу чудо с головы до ног критическим взглядом.
- Принеси мне чай, - приказала она, - Черный. Без сахара. И немного вишневого мусса.
Надеявшийся на совсем иную просьбу, но готовый выполнить абсолютно любой приказ Госпожи, Алэйр немедленно вскочил на ноги, спотыкаясь о покрывало, которым он инстинктивно решил прикрыть предполагаемую наготу. Но никакой наготы не обнаружилось вовсе – штаны оставались на нем, да и рубашка свисала, держась на одном рукаве. Выпустив покрывало из рук, музыкант хотел было рвануться за чаем, но совершенно неожиданно понял, что не имеет ни малейшего понятия, куда бежать, где брать чашку… да еще и мусс этот вишневый… как его готовить? Кому? Из чего?..
Леди профессор, забавляясь, наблюдала эти отчаянные метания с минуту, а затем немного сжалилась над клоуном.
- Чай и мусс подают на первом этаже. В кафе, где вчера состоялся памятный ужин альянса, - ох уж этот тон Госпожи Стелларис!.. Но основные указания даны, и это главное.
- Можешь взять чай и себе, - разрешила она, - И… приведи одежду в порядок, в конце концов. Я жду тебя десять минут. Это всё.
И пока Алэйр торопливо застегивал пуговицы рубашки, и поднимал с пола жилет, леди Стелларис раскрыла книгу, и погрузилась в чтение, более не обращая на музыканта никакого внимания.

Когда Алэйр вернулся в апартаменты Госпожи, держа в руках круглый серебряный поднос с чашками, чайничком и прочими предметами – съедобными и не очень – он обнаружил леди Стелларис все так же сидящей с книгой в кресле. Вообще, в комнате мало что изменилось – разве что с пола таинственным образом исчезли подушка и покрывало, с которыми он провел ночь.
Провел ночь… Ах, как забилось сердце в груди при одном только воспоминании… Но госпожа профессор подняла взгляд от книги, услышав, что в комнату кто-то зашел, и Алэйр, решив, что промедление сейчас будет смерти подобно, поспешил поставить поднос на стол.
- Успел, - спокойно отметила леди, кивнув на лежавшие на краю стола карманные часы на цепочке.
- Всё для Вас, моя Госпожа… - Алэйр галантно поклонился.
- Садись, - разрешила леди профессор, взяв в руки чашку на блюдце, - В ногах правды нет.
- Но нет ее и выше! – радостно закончил клоун и, даже не думая о том, чтобы искать какой-нибудь стул, уселся на ковер прямо у её ног.
- Я могу приказать тебе стоять, если тебя не устраивает возможность пить чай сидя, - пожала плечами первая леди.
- Разумеется можете, моя Госпожа! – с готовностью ответил Алэйр, - Более того, смею Вас заверить – я готов стоять в Вашем присутствии. Весь. Или местами. Всегда и с радостью, как только Вам будет угодно, и даже…
- Дурак, - насмешливо прервала она, и он едва не вскрикнул от восторга слыша, как именно это прозвучало в её устах.
- Как прикажете, моя Госпожа! – Алэйр расплылся в улыбке, - Но скажите… разве я не заслужил милости и разрешения посидеть у Ваших прекрасных ног?
- За то, что принес чай? – тонкая черная бровь чуть приподнялась, придав лицу леди Стелларис очень недоверчивое выражение.
- Да-а, - протянул музыкант таким милым и сладким голосом, и так склонил при этом голову на бок, что госпожа профессор не удержалась вновь назвать его дураком. Алэйр засиял. Леди Стелларис улыбнулась.
Пару минут они пили чай молча, и Госпожа отвлекалась только на то, чтобы аккуратно почерпнуть ложечкой немного мусса, и отправить нежную сладость в рот.
Алэйр старался наблюдать за этим настолько незаметно, насколько это было возможно в его положении. Леди профессор, разумеется, поймала его взгляд, и погрозила пальцем.
- Ты еще не заслужил разрешения так смотреть.
Но это был не тот жесткий и неумолимый запрет, с которым Алэйр столкнулся ночью…
Дыхание Алэйра сбилось само собою, и он опустил глаза, перестав пялиться на губы и пальчики госпожи Стелларис. Однако это вовсе не помогло ему. Теперь в поле зрения музыканта попала алебастровая гладкость колена, не скрытого тканью халата.
Захотелось немедленно, сейчас же прижаться к нему щекой, припасть губами, но строгий голос леди остановил его:
- Нет.
Алэйр немедленно отстранился, чуть оробев, и сел смирно. Правила всей этой игры ему даже нравились. А кое-какие – даже очень. Он низко склонил голову, и произнес:
- Слушаюсь, моя Госпожа.
Улыбнулась ли леди Стелларис в ответ, или нет, Алэйру было не видно. Но она поднялась на ноги, и отошла от кресла.
- Нам предстоит множество дел сегодня. Отправляйся в свою комнату, и подготовься к походу. Через час мы покидаем гостиницу. И не забудь убрать посуду. Это все.
- Да, моя Госпожа!

...и - продолжение следует.

Госпожа она по ходу не только по имени, но и по призванию))))

И по обращению. Она такая, да
А вообще - в конце вы всё узнаете) Продолжение я выложу на днях...)