Сие есть уже довольно старая зарисовка по одному из ответвлений основной нашей РОшной Саги. Персонажи в свое время тут известные (кое-кто из них даже вернулся...) Холодно. Было холодно. Белый иней затянул всё - дома, вывески, голые деревья, камни на мостовой... Однотонное седое небо над головой оставалось прозрачным и равнодушным. Ветра не было. Тишина... В такой ранний час на улице можно было встретить только торговцев. Юно - спокойный, размеренный, достойный город. Здесь не терпят суеты. Здесь не терпят громких речей, резких жестов. Здесь все вежливы, даже предупредительны. Здесь никто не скажет лишнего слова. Камилла Коруана поуютнее закуталась в белую меховую накидку. Её светло-голубое платье с просторным капюшоном, простое, длинное, чем-то похожее на привычное профессорское одеяние, едва не касалось мёрзлой брусчатки под ногами. Эта женщина так гармонично, так привычно вписывалась в бледный пейзаж города... Площадь, каменные львы, высокие колонны. Столбы света, вырывающиеся из магических знаков, начертанных на мостовой, казались ярко-синими на фоне леденеющего города. Городские стражи стояли, не шелохнувшись. И только пар, исходящий от них при дыхании, указывал на то, что это - живые люди, а не замерзшие статуи. Камилле тоже хотелось быть живой. Поэтому сегодня, как много раз до этого, графиня Коруана неторопливо проследовала к высокому зданию аэропорта Юно, и купила у вежливой служащей билет до Излюда. - До Излюда. Класс "Люкс", мадам. Отправление дирижабля через пятнадцаь минут. Стартовая площадка скоростных дирижаблей, - девушка в форме приняла щедрую оплату и протянула Камилле билет, украшенный золотыми вензелями и небольшой эмблемой города. Скоростной дирижабль. Он будет в Излюде через пару часов, в то время, как обычный рейс занимает не меньше пяти. Хорошо. Поднявшись на борт, дама отправилась в сторону кают. Недлинный коридор, два ряда дверей из красного дерева и бронзы. Она сверила номер каюты, указанный на билете, и зашла в одну из них. Лёгкая, уютная обстановка. Свежие цветы в вазочке на столе у иллюминатора. Красиво и чисто. Приятный голос капитана дирижабля сообщил о готовности к старту. Динамиком служил небольшой латунный грамофончик, закрепленный над дверью. Камилла устроилась на краю кровати, застеленной тёмно-бордовым покрывалом. Раздался рокот заводящихся двигателей. Даже хорошая звукоизоляция не смогла полностью заглушить его. Дирижабль едва заметно задрожал, слегка качнулся, и отделился от стартовой площадки. Камилла подождала, пока гул двигателей стал заметно тише, и поднялась на ноги. Немного помедлив, дама вышла в коридор, и спустилась на нижнюю палубу, где находился небольшой, но милый ресторан. Несколько столиков, диваны, маленькая площадка, очевидно, для танцев - на две-три пары, не более... и сцена, на которой уместился бы творческий дуэт. Госпожа профессор устроилась за одним из столиков, подальше от входа. Рядом тотчас же появилась молоденькая улыбчивая официантка, и поинтересовалась, не желает ли дама чего-нибудь. Дама попросила маленькую чашечку кофе с шоколадом... Есть не хотелось. Официантка учтиво поклонилась, и поспешила за заказом. В зале ресторана появилось еще несколько пассажиров. Сегодня, в этот час, на этот дорогой рейс их было немного, однако они заняли больше половины столиков ресторана. Камилла сняла свою пушистую меховую накидку. Вскоре принесли горячий кофе. На сцене появился юноша со скрипкой в руках. Совсем еще молодой бард... он заиграл что-то незатейливое из современной для Юно классики. Простая мелодия была приятнее слуху, чем приевшаяся "Поэма Браги", которую мог исполнить любой, даже самый заурядный музыкант в Рунном Королевстве Мидгард и за его пределами. Юный бард играл хорошо. Но его игра не могла сравниться с теми чарующими звуками, которые умел извлекать из любого музыкального инструмента Гэбриэл. В этом, наверное, ему не было равных. Будь то скрипка, благородная арфа, волшебная лютня или самая обыкновенная гитара, Гэбриэл умел вложить в мелодию магию жизни, влекущую, необъяснимую и завораживающую. Это была настоящая музыка. Музыка для нее одной. И для всего мира... Гэбриэл хотел быть с Камиллой. Она позволяла ему. Позволяла прикасаться к себе. Позволяла целовать себя. Позволяла многое, и не позволяла ничего... Она никогда ему не принадлежала. Он был красив, но совершенно не мужествен. Невысокий, стройный, изящный... почти женственный... плавный... Когда он касался её - Камилле казалось, что так может прикоснуться только женщина. Мягко, осторожно, нежно... Его руки - руки музыканта. Его длинные тонкие пальцы были ухожены и аккуратны - лишь подушечки пальцев чуть грубоваты от струн... Его волосы всегда были причесаны и уложены. Его глаза всегда улыбались, а голос был приятен и мелодичен... В минуты страсти... его страсти... Камилла всегда закрывала глаза. Не потому, что воображение рисовало ей ласки кого-то другого... нет... Просто ей не хотелось видеть Гэбриэла в этот момент. И не хотелось видеть себя... За столиком напротив восседал широкоплечий лорд-рыцарь. Он не сводил с Камиллы восхищенных глаз. Улыбнулся, и приподнял наполненный бокал, словно молча произнося тост в её адрес. Камилла вежливо улыбнулась в ответ, и неторопливо сняла длинные, в тон платья, перчатки. На безымянном пальце прозрачной слезой сверкнул розовый рубин в платиновой оправе. Обручальное кольцо. Молчаливый, но однозначный отказ. Нет. Госпожа профессор не задумываясь изменит супругу. Но лишь с одним человеком. И уж никак не с этим рыцарем... Там, на земле, в Излюде, её уже ждут. И лишь там, лишь с ним, Камилла оживёт... Пускай недолго, но она будет жить. Не притворяясь богиней или изысканной куклой. Жить искренне, всей душой и телом. Ей так хотелось настоящей жизни... Хоть глоток, хоть маленький вздох... И она позволила себе любить. По-настоящему... Камилла тысячи раз спрашивала себя - почему? Она может всё изменить. Расторгнуть брак с нелюбимым мужем, выйти замуж за него, за любимого, за отца своего единственного сына... И тысячи раз Камилла отвечала себе - нет. Этого никогда не случится. Потому что это разрушит их. Разрушит Норберта. Разрушит саму Камиллу. Леодегранса - их сына... и Гэбриэла... Просто так, ни за что... Норберт восхищен ею. Но нельзя испытывать восхищение постоянно - со временем его объект потускнеет и станет обыденным... Камилла понимала это. Как понимала то, что его душа привыкла к одиночеству. Что он не может раствориться в ней навечно. Она и не ждала... и не просила этого. Ей самой это было бы слишком тяжело, и она прекрасно это понимала. Каждый раз, когда её касались руки Норберта, она замирала всем телом. Он был гораздо выше её. Сильнее... Он был немного грубоват... Он был настоящим мужчиной. Камилла - женщиной. И они, закрываясь и прячась от всего мира, принадлежали друг другу. Тайно... Но в то же самое время, иногда ей казалось, что только слепой не заметил бы их связи. Даже если они находились в разных городах мира. Даже если на людях порой не смели и украдкой взглянуть друг на друга... Два одиночества, согревающие друг друга дыханием... Кофе остыл. Объявили скорое прибытие в аэропорт назначения. Камилла набросила накидку на плечи, взяла перчатки, и, оставив в специальном футляре чаевые и плату за напиток, поспешила в каюту. Спустя двадцать минут дирижабль опустился на посадочную площадку. Госпожа профессор сошла на землю. С моря, омывавшего Излюд, дул пронизывающий ветер... Холодно... Камилла набросила капюшон на голову и поправила накидку на своих плечах. Аэропорт Излюда казался крошечным, по сравнению с аэропортом Юно... Длинный мост... Ступени вверх... Норберт встречал её. В его руках не было пышного букета. Он молчал... Камилла тоже. Слова не могут выразить их чувств. Наслаждения и боли. Слова не нужны... Одной улыбки достаточно, чтобы растопить холод... Иллюстрация зрела давно, а в итоге нарисовалась набегу. Из рисовальных принадлежностей под рукой оказалась только баночка туши и перо - да и Бог с ними, стало быть.
Oiiii))) Спасибо. Многоточия - настолько про Норберта и Камиллу, что прямо ничего с собой поделать не могу) Сами просятся в текст. В комедиях я ими, к слову, не грешу (но комедии эти не пройдут здешний рейтинг, так что - Бог с ними)).