В католической культуре ревнитель веры или ревностный католик - это добродетели. В православии на это чувство иной взгляд. В любом случае - Ревность прошу любить и жаловать))) - Так, давайте определимся, «твое лицо как брильянт в оправе…», ставим или нет? - Ну Майкл, - танцовщица прильнула к плечу менестреля,- твои рифмы всегда в совершенстве… Менестрель недовольно повел плечом, освобождая руку, зажимающую струны. - Хиль, на гриф не дави… – проговорил он без особого раздражения, но танцовщица обиженно отстранилась. - А по-моему, откровенная лажа, – безразлично произнесла вторая танцовщица, деловито шурующая веткой в кострище,- брильянт в оправе угловатый и твердый, и сравнивать его с женским лицом… - она пожала плечами и принялась дуть на деревянную ложку с пробой бульона из котелка. - Халь, ну что ты опять придираешься… - надулась любительница рифм и уставилась на верхушки сосен. Некоторое время на опушке стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием горящего под котелком хвороста. Халь смаковала пробу похлебки, слегка шевеля губами, Майкл, с практически такими же движениями, смаковал спорную строчку. Хиль хмурилась, изредка поглядывая на обоих. - Да – односложно заявил Майкл и, взяв перо, размашисто зачеркнул несколько слов на листе бумаги, лежащем прямо на земле перед ним. Затем снова взял лютню. - Ладно, «Влюбленная Звездная Серенада Рыцаря, вернувшегося из Ужасного Похода Вечных Мук» откладывается. Дадим, значит, обычную программу, городок вроде небольшой, премьеру в нем давать много чести… - он взял несколько мажорных аккордов,- давай-ка, Хиль, еще раз прогоним то место в «Неистовом Танце Безумной Ревности», ты готова? - Конечно готова!- вскочила Хиль и заняла мудреную танцевальную позицию. - Так-так, погодите! – Вдруг вставила Халь. – Во-первых, пора завтракать, у меня уже всё готово. Во-вторых, «Безумная ревность» и так прекрасно отточена, Хиль исполняет её всегда на уровне. А вот если работать, то над «Моррокской ночью», там всё еще куча косяков, с которыми в приличном обществе выступать – убожество. Хиль несколько замешкалась с ответом. С одной стороны партнерша по ансамблю похвалила её, с другой – указала на какие-то ошибки… Кроме того, «Моррокские ночи» танцуются вдвоем, может Халь имела в виду собственные недочеты? Эти размышления не дали Хиль выпалить ответ мгновенно, и потому её опередил Майкл: - Халь, я забыл тебе сказать. Я решил убрать танец из «Жаркой страсти, навеваемой ослепительным зноем моррокской ночи»… - Убрать? Совсем убрать? – опешила Халь. - Нет, только твой выход, – бесстрастно ответил менестрель,- Хиль станцует вступление как всегда, а, начиная с того места, где выходила ты, я теперь буду оставаться на сцене один. Там очень сложная лирика, и я заметил, что она плохо воспринимается зрителем, когда на сцене две девушки танцуют страсть. - А. Понятно. – произнесла Халь, переводя взгляд на кроны деревьев. Она всегда так делала, Хиль постоянно замечала за подругой такой способ то ли держать приподнятой голову, то ли заставлять слезы закатиться обратно в глаза. И с тех пор как Майкл взял их в свою группу, замечала всё чаще. И всё, что Халь готовила, частенько бывало пересоленным. Хиль понимала, сложно устоять, когда ты всё время бок о бок с таким мужчиной, как Майкл. Понимать понимала, но простить не могла. Потому как сама не устояла. - Надеюсь ты действительно понимаешь,– продолжал Майкл,- мы все - части группы, и должны в первую очередь думать об успехе всего выступления в целом, превыше успеха собственного. Халь просто кивнула. Бульон слегка горчил. Поселок гордо именовал себя городом и непроизносимым названием. Наверное, как и все в Шварцвальдской Республике. Но артистов привечали широко и радушно - всё лучше, чем в шахте вкалывать - тем более, что артисты незаурядные, ансамбль знаменитого менестреля Майкла. Комнаты в гостинице им были выделены лучшие, хоть и не люкс. Зато проживание оплатил местный барон-меценат, как оказалось – большой поклонник Майкла и коллекционер всех его песен. Люкс предназначался какой-то графине из Лайтхальзена, но когда она прибыла, всё тот же барон настоятельно пригласил её погостить в его особняке. Поэтому люкс оставался свободен, и Хиль надеялась, что меценат догадается переселить артистов еще выше. Особенно после вечернего «благотворительного» выступления в доме барона. Для узкого круга дворян и богатеев. Халь мурлыкала себе под нос какую-то мелодию и пританцовывала под нее. Хиль поражалась её беззаботности, Майкл за последнюю неделю отказал ей в трех новых танцах, а теперь еще и убрал из программы «моррокские ночи»… Хиль стало жаль подругу. Очевидно же, что Майкл сделал выбор, и она может забыть о нем. Наверное стоит подбодрить подругу, да и дружить им будет легче, если мужчина перестанет стоять между ними, а всецело перейдет к одной… - Халь… ты… ты не обижайся на Майкла, он просто очень заботится о выступлении… - Хиль, милая, что ты! – почти искренне улыбнулась Халь,- о чем мне беспокоиться? Вот развалится наша группа, так я всегда кухаркой могу устроиться, я хоть готовить умею. - О чем ты говоришь? С чего бы группе развалиться?! Халь посмотрела на товарку как профессор на школяра, мол, откуда тебе понимать высшую магию? - Ты не заметила как графиня Лайтхальзенская смотрела на Майкла на концерте? Ты не понимаешь, зачем графиня Лайтхальзенская примчалась сюда, в городок даже не её подданства? Ты не догадываешся, что графиня Лайтхальзенская хочет предложить нашему певуну? Мир потемнел перед глазами Хиль. События всех последних дней вдруг перевернулись, словно кто-то переписал ей память. Внезапно пришло осознание того, что Майкл придирался не только к Халь… «Хиль, не стучи пятками», «Хиль, не смотри в зал», «Хиль, поменяй эти заколки», «Хиль, на гриф не дави…» Шокированная, она подняла глаза на подругу. - А как по мне, так даже лучше, - уже без улыбки произнесла Халь,- пусть забирает себе… … Раз-два-три, раз-два-три… в комнате тесно и кровати мешают… раз-два-три… они думают что на этом всё… раз-два-три… Майкл ушел автографы раздавать… два-три… Халь гулять понесло… два-три… они сбросили со счетов мелкую Хиль? Три-четыре! Ха! Сегодня мне даются все сложнейшие пируэты! Графский титул и бабки делают тебя женщиной? А ну-ка с третьей цифры… И-раз-два-три-четыре… сегодня ты увидишь… три-четыре… сегодня вы все увидите… раз-два-три… и Майкл увидит… два-три и прыж-жок! И как пушинка на но-сок! И пятками не стучим… раз-два-три… сегодня вечером богиня танцев грохнется со своих небес… раз-два-три… вместе с Майклом… раз-два-три… к моим ногам… два-три… которые пятками не стучат… раз-два-три… раз-два-три… раз-два-три… … раз-два-три… Блеск осветителей мешает, зато на сцене нет кроватей… раз-два-три… Майкл божественно играет, его музыка держит меня лучше любого партнера… два-три-раз-два… ах, как приятно видеть сведенное яростью графинское лицо… три-четыре, три-четыре… Майкл доволен… три-четыре… Майклу нравится! Раз-два, раз-два! О-ооо… да не только Майклу… хе-хе… барон-то совсем не стойкий к прелестям танцовщиц… а-раз-два-три-четыре! Морда что помидор уже… а если я провожу кончиками пальцев себе по… три-четыре… ой-ой, дяденька, кровь ушами пойдет, водички попейте, простолюдины и то не так бурно реагируют… и-раз-два… два… чуть не сбилась… не отвлекаться… раз-два-три… Халь за кулисами смотрит… никогда не видела таких глаз… раз-два-три и прыж-жок! Не могу поверить, в её глазах… два-три-раз-два-три… восхищение! Именно! Я изумила даже её… можно завершать… здесь поворот… раз-два-три-… и падение на колени! -четыре! Аплодисменты! Хм… здесь всегда были аплодисменты… - Господин барон! Господин барон!! Что с вами, господин барон?!! - Позовите врача!! Священника!! Барон-меценат валялся на полу в луже крови, натекшей из его ушей. Кто-то из слуг суетился вокруг тела, кто-то из гостей пытался покинуть зал. Но помещение уже было оцеплено. Не городской стражей, не ополчением, и даже не армией Лайтхальзена. Рыцари Пронтерского Ордена. Откуда они тут взялись, где были до этого времени, как так быстро прибежали, будто ждали момента… Ансамбль-трио стоял на сцене, в свете софитов. За кулисами стояли рыцари с оружием наголо. И когда стихло бряцанье металла и озабоченное лепетание слуг, с места поднялась графиня Лайтхальзенская. - Я обвиняю менестреля Майкла в преднамеренном убийстве с помощью колдовской музыки! Вздох всех присутствующих был ей ответом. Всех, кроме капитана рыцарей. - Графиня, для подтверждения этого обвинения потребуется долгое расследование и тщательная экспертиза. Вы предупредили, что нужны будут рыцари, но не предупредили, что нужен будет священник и парквизитор. - Капитан, экспертиза необязательна. Я думаю у нас есть подробное признание. Танцовщица Хальдебруна Адаро, вы хотите что-то сказать? И Халь вышла вперед. - Да, ваше сиятельство. Речь идет о заговоре против барона, и я готова подтвердить виновного. Менестрель Майкл применил убийственную музыку, нацеленную на барона. Я была втянута в заговор против воли и прошу о снисхождении. - Ты всё же пошла на такое… - вдруг прошептал Майкл, - я действительно не ожидал… - Если бы ты ожидал, я бы не решилась, - так же приглушенно ответила Халь. - Ревность – плохое чувство, - проговорил Майкл, протягивая руки для наручников - Что ты знаешь о ревности? - Дура ты, я ведь её совсем не любил… - с этими словами Майкл выдернул руки из наручников за мгновение до того как они защелкнулись и рванул струны. Ближайший рыцарь упал, но остальные были готовы к боевым приемам менестрелей… Хиль опять проснулась. Как можно спокойно спать после такого? Майкл… Как он мог? Втянуть их в такое… Если бы Халь не рассказала ей всю правду, она наверное сошла бы с ума от горя, и окровавленный меч в спине любимого виделся бы в каждой ветке… Халь такая сильная. Когда рыцари напали, она прикрыла Хиль собой и оттянула подальше от бойни… и вот сейчас, она даже легла спать вместе с Хиль, чтоб та не боялась… но теперь её рядом нет... Постель еще теплая, Халь вышла совсем недавно… Хиль встала и подошла к двери. Она была приоткрыта и в щель можно было рассмотреть прихожую. В прихожей горела поставленная на комод свеча. Она освещала спину Халь, а стоявший перед ней незнакомый человек был почти целиком в тени. - Уговор был что мы расходимся после выполнения нашей части задания,- сурово прошептала Халь - Да госпожа просто хочет передать подарок. В благодарность за работу. - Мне не нужно никаких подарков от нее… - Я посыльный, меня это не касается, госпожа сказала передать. Вот возмите, - настойчиво сказал незнакомец и полез в карман. Непонятно, как Халь догадалась о его намерениях, но когда в свете свечи блеснул катар, она словно порыв ветра отпрыгнула на безопасное расстояние, и взмахнула рукой. В тишине ночи оглушительно щелкнул кнут. Убийца схватился за рассеченное горло и падая, прохрипел: - Грег, мочи вторую и уходи! Вторую?!! Хиль резко обернулась. Достаточно быстро, чтобы заметить тень, метнувшуюся от окна. Недостаточно быстро чтобы увернуться. А вот Халь была достаточно быстра. Дверь распахнулась от сильного удара, и отбросила Хиль в сторону. По полу покатились два сцепившихся тела. У одного из тел на шее всё туже затягивался кнут. Наконец и второй убийца прекратил хрипеть. Халь сидела верхом на нем и судорожно дышала сквозь зубы. - Халь… что всё это… Танцовщица повалилась набок. Окровавленный катар бряцнул о половицы. Я была еще жива. Рыдающая Хильда прижимала меня к себе, но не было сил протянуть даже руку, чтобы погладить её по волосам… Графиня решила не доверять на слово. Мертвая танцовщица не расскажет никому о способах прибрать к рукам бизнес своего дворянина-конкрента. Бедная Хиль… Когда я попаду в Ад - а я туда попаду за все свои грехи - я буду молить всех демонов, чтобы они отбили у графини желание преследовать ничего не знающую глупышку… Бедный Майкл… ты ведь знал, что этим всё закончится… и при этом ты ни капельки её не любил. Одного слова было достаточно, чтобы она стала твоей… но вместо этого ты не давал ей стать моей… Моей прекрасной принцессой Хильдой. Даже танец страсти отобрал у нас. Да, я греховна и извращенна до глубины души, но теперь я за это умираю… Но умираю у нее в объятиях. Моя милая Хиль… не отдам тебя никому, до самой смерти.
