Series of unfortunate events.

Истории записаны и рассказаны медиумом Лонэ Ли (Lone Ly).

Во имя упрощения прочтения данной темы, потому как рассказы я планирую собирать именно здесь, создается небольшое оглавление:

Сказки
O Даре
О Верности
"Спасение Принцессы"

"Семейная история"
Старые привычки
Крестовый поход (часть первая)

Посвящения
Superbia [challenge-семь смертных грехов]
День совершеннолетия
Понарошку
------------------------------------------------------------​

Хотите я расскажу вам сказку? Нет, не ту, в которой благородный рыцарь спасает принцессу от огнедышащего дракона, и не ту где злой волшебник, захватив власть над королевством, насылает на смелого героя полчища нелюдей. Мои истории вовсе не об этом, мои истории вы забудете едва услышав, как забудете и меня. Ведь такова воля Богов и я не могу противиться ей, но даже они не в силах отнять у меня мои мысли, мою память, мое умение соединять души. Я знаю, вам сейчас кажется, что я всего лишь один из многих голосов, которые иногда слышаться вам в неспокойном восточном ветре. Но вы все равно остановитесь, дослушаете до конца и пойдете дальше по своему пути, покорными слугами своих господ. Хотите я расскажу вам сказку, добрый путник?

О Даре

Давным-давно в великом королевстве Рун-Мидгард жил Менестрель. Слава о нем расходилась от Комодо до Пайона и многие обыватели проделывали немалый путь, чтобы послушать его песни. Менестрель никогда не брал платы за свои концерты, а баллады его воспевали величие Одина и красоту Фрейи столь прекрасно, что многие, услышав их единожды, уже никогда не могли забыть. Он всегда путешествовал один, с усмешкой называя свою старую лютню своим единственным и лучшим другом, и никогда не останавливался надолго на одном месте, исчезая столь же внезапно, как и появился. Ходят слухи, что однажды его пригласили спеть перед самим королем, но Менестрель отказал, попросив глашатых передать, что если его величеству угодно насладиться его искусством, то он волен послушать его музыку тем же вечером на главной площади Пронтеры. А к утру, когда в таверну, в которой остановился непокорный музыкант, вломился отряд личной королевской пехоты, чтобы силой отвести наглеца во дворец, он вновь словно сквозь землю провалился, и только заспанные стражники на южных воротах недоуменно протирали глаза, удивляясь, как они сумели столь крепко проспать всю ночную смену.
Боги были благосклонны к нашему герою и нередко оставляли свои дела, прислушиваясь к отзвукам его дивной музыки. Однажды Менестрель появился на пороге церкви, священники которой служили Одину, и испросил разрешения сыграть несколько своих песен перед алтарем. Благочестивость музыканта была хорошо известна настоятелю, и потому он с радостью позволил тому сыграть в самом сердце храма. Следует сказать, что святой отец преследовал и корыстную цель, потому как появление Менестреля под сводами скромной церквушки обязательно привлекло бы интерес влиятельных опекунов, что как нельзя более на руку было бы казне храма. Впрочем, все это мало беспокоило Менестреля, настроившего свою лютню и на протяжении целого дня играющего балладу за балладой перед богато украшенным алтарем. Когда последние аккорды чудесной музыки смолкли, перед мысленным взором музыканта появилась сияющая величественная фигура. Он пал на колени и послушно склонил голову перед своим господином Одином, ожидая кары за свою наглость и невежество, позволившие ему, ничтожному человеку, слагать песни о Великом. Но Бог улыбнулся, жестом приказывая ему подняться, и произнес:
- Твое искусство покорило жителей Вальхаллы, а твоя добродетель не имеет себе равных. За это, Менестрель, ты будешь вознагражден. Богам известно, что ты слеп с детства, и потому мы даруем тебе новые здоровые глаза, чтобы ты смог воспеть красоту мира, созданного нами.
Слезы хлынули из глаз Менестреля, когда он взглянул на мир, не только услышав или прикоснувшись к нему, но и увидев все богатство красок тех вещей, которые он лишь рисовал в своем воображении, и музыкант вновь пал ниц, восславляя милосердие и доброту богов. Счастливый и окрыленный он поднялся, удобно пристраивая лютню на плече, и с радостной улыбкой шагнул за порог храма, не переставая восхищаться разнообразием образов, окружающих его, и их чистотой. Внезапно взгляд его упал на маленькую нищенку, прижавшуюся к стене церкви. Ее волосы были спутаны в клок, личико было почти серым от грязи, а во взгляде ребенка не отражалась абсолютная пустота. Сердце Менестреля сжалось от жалости, и он присел рядом с ней, напевая старинную колыбельную, но девочка будто бы не слышала его. Он пел ей песню за песней, одну прекрасней другой, но глаза нищенки оставались пустыми и безжизненными. В ужасе музыкант отшатнулся, но цепкие маленькие пальчики схватили его за полу камзола, а тонкий детский голосок заунывно протянул;
- Дяденька, подайте монетку…
В смятении Менестрель поспешно двинулся прочь от нее, с состраданием заключив, что девочка одержима злым духом, но против своей воли он продолжал замечать среди красоты уродство и проказу. Он продолжил свой путь по королевству, в Пронтере встретив пьянчужку без правой кисти и одного глаза, рассказавшего ему о великой войне с соседним королевством, безнадежной и беспочвенной, в которой он потерял всех своих друзей. В Комодо он увидел, как две нелепо накрашенные танцовщицы царапают и кусают друг друга, борясь за место в сомнительного вида труппе, а собравшаяся вокруг толпа счастливо галдит, опьяненная дракой. В Мороке его лютню украл подросток, которого, не задумываясь, подстрелила молодая охотница, с вежливым поклоном вернувшая инструмент музыканту, и напоследок выпустившая еще одну стрелу в тощего, как и мальчишка пса, заунывно вывшего над телом хозяина. Куда бы не пошел Менестрель, везде он видел несправедливость, чужую боль, торжество неправого над правым и сильного над слабым. И с каждым днем его песни все больше и больше наполнялись горечью, а толпы, раньше собиравшиеся на его концерты, становились все меньше и меньше. Музыкант не раз взывал к богам, моля их объяснить, почему они допускают столь большую несправедливость в любимом ими миром, но ответом ему была леденящая душу тишина. Менестрель потерял свою веру, а вместе с ней он растерял свой талант к песнопению, и однажды вновь забрел под своды той церкви, где когда-то восхваляя милость богов, он впервые взглянул на этот мир. Молча стоял он у алтаря, постаревший раньше времени мужчина, с безжизненными, как и у встреченной им первой нищенки, глазами. Струны его верной лютни давно были порваны, и носил он ее за спиной больше по привычке, чем из необходимости, добротный камзол износился и выцвел, а в бывших когда-то черными, как вороново крыло, волосах белыми прядями выделялась седина. Неспешно он достал из потертого чехла остро отточенный нож и вырезал свои глаза, положив их на алтарь. С того времени никто больше не видел Менестреля, а его песни, некогда прекрасные, внезапно стали звучать даже из самых умелых чужих уст как неуклюжий напев, сложенный школьником или неопытным бардом. Потому и они вскоре забылись, канув в прошлое, как и эта история. Впрочем, говорят, что если хорошо присмотреться к алтарю той самой церквушки, можно заметить алые отметины там, где окровавленные пальцы Менестреля коснулись камня, а если задержаться несколько минут у входа в храм, то в звенящей тишине послышится:
- Дяденька, подайте монетку…

Господи, и Вы молчали...
У меня нет слов. Спасибо.

Прекрасно.

Жутко... но очень круто...
Ещё один "талант детектед" (с) =)

Видимо весна, таланты проснулись и так и лезут из-под снега XD

Спасибо за рассказ. С нетерпением жду, еще историй.

Рассказ мне очень понравился, про содержание я перефразирую народную мудрость
"НЕ было бы горя да негоре помогло"

>>О Даре

о дарье! Дарья была хороша... бадалась и кричала свои "беееее-меееее" в такт.

У меня есть два вопроса к уважаемому автору, и один бонус.

Вопрос номер один: если досточтимый Менестрель-сбегающий-от-короля (о, лишь слабая тень вождя племён с предгорий Сафед-Кух, неистового и мятежного Абу-т-Тайиба Абу-Салима аль-Мутанабби, чей чанг в редкие часы мира звенел подобно мечу, а меч в годину битв пел громко и радостно, слагая песню смерти (с), сбегающего от светлейшего эмира Кабира!) не брал платы за концерты, то на что он жил?

Вопрос номер два: неужели досточтимый Менестрель-узревший-мерзость-мира, (он точно не знаком с индийским принцем Сиддхартхой Гаутамой, прошедшим через четыре встречи: с нищетой, тяжелой болезнью, старостью, и смертью?) будучи слепым, никогда не сталкивался с тяготами и жестокостью жизни во время своих странствий, раз увиденное насталько его ошеломило?
И не только ошеломило, но и сломало, так как он малодушно предпочёл отказаться от зрения.

Бонус:

По контексту получается, что Менестрель сначала положил глаза на алтарь, а уже потом их вырезал.

Надеюсь получить Ваши ответы.

Ну что же, начнем-с. :)

Господин Рыжий, благодарю за столь лестный отзыв об этой небольшой попытке стилизации. Открою небольшой секрет, Ваше произведение послужило одним из толчков, побудивших меня вновь взяться за "перо". Потому в этом случае благодарить, пожалуй, стоит именно мне. ;)

Господин Винсент , приятно получать подобную оценку от того, кто сам носит имя пожелавшего стать богом. Пожалуйста, не предавайте меня анафеме за отрицание божественного. :)

Господин Shooshoo, я срочно передам коллегам, что наша подснежная артель имени великого графоманства раскрыта. ;)

Господин Мирддин, автор ждет легкомысленную музу с не меньшим нетерпением, поверьте. Задумывалась сея шалость как небольшое собрание антиутопических сказок-историй, очень надеюсь, что у меня хватит сил закончить начатое, потому как идеи уже есть...

Господин (госпожа?) Stasa1, без печали не было бы радости, только вот о печальных исходах мало кто пишет. А жаль.

Господин salvador, мои поздравления, вы сумели отыскать зашифрованное в названии послание будущим поколениям игроков. :)

Ну и наконец Господин Ker, я очень благодарна вам за весьма конструктивную критику. Над первым пунктом я задумывалась и сама, но после решила, что потому как история заявлена была именно как сказка, я могу допустить намеренную идеализацию героя с последующим отсечением "бытовых" деталей. Возможно, стилизация была недостаточно хорошей и это не почувствовалось...
Во втором пункте вы коснулись второй "нити" сказки - каким бы чудесным человеком не был Менестрель и как прекрасны не были его песни, он все равно оставался всего лишь человеком. Слабым и в чем-то самолюбивым. Когда он был слепым, Боги оберегали его из-за его музыки, прославляющей их и очевидно надеялись, что обретя зрение со своей непоколебимой казалось бы верой он продолжит видеть мир прекрасным. К сожалению (или к счастью для вашего скромного рассказчика), этого не случилось.
К слову о бонусе... Конечно временами за мою любовь к витиеватым предложениям и твердую тройку по русскому языку, от которой меня спасли именно небольшие истории, меня нужно как минимум засадить за учебник по грамматике, но все же я читаю это предложение без каких либо посторонних образов, не могли бы вы пояснить поподробней?

С уважением, Лонэ Ли.

Деепричастный оборот. Предшествующее действие.
Вырезал глаза, положив на... Сначала положил, потом вырезал.
Вырезав глаза, положил на... Сначала вырезал, потом положил.

Господин Ker, я уточняла, что это сказка, но сказка антиутопическая, а потому соответствует заявленному стилю далеко не полностью. По своей сути это можно рассматривать как набор определенных образов. Из чего и следует, что каждый их понимает по-разному. По моему скромному мнению часть описаний здесь будет лишь излишня и уберет на задний план основную картинку. Боги его наградили, но награда обернулась наказанием, да и негативные персонажи тут далеко не охотница или общая масса людей, а их "кукловоды".
Впрочем, я всего лишь отношусь к поколению молодых графоманов и к сожалению мои скромные творения не более чем интуитивны, а конкретно взятое произведение написано только в угоду собственной прихоти, и потому скорее всего не несет определенной художественной ценности. Мне искренне жаль, если я даром потратила ваше время, надеюсь что дальнейшие сказки будут более логичными и продуманными. :) Эту сказку я к сожалению не буду редактировать по одной простой причине - я "перегорела" по отношению к ней и попросту не смогу вписать вполне справедливо отмеченные Вами вещи в ритм повествования, не разрушив общей картины и не потеряв тех ничтожных крупинок стилизации, которые в ней сейчас есть. В конце-концов это только первая сказка. ;)

С уважением, Лонэ Ли.

Спасибо за ответы. :)
Обязательно постараюсь почитать Ваши следующие сказки.

P.S. Добавлять или отнимать что-либо в законченных рассказах, в угоду кому бы то ни было - это преступление против своей души.

Мне прям как то неловко тут находится, боюсь заработать диабет...
2Forget-me-not Спасибо, очень понравилось

Прочла. Спасибо. Очень красиво и хорошо написанно, но какт предсказуемо... для меня =/
Было б интересно почитать что-нить еще из ваших сочинений^^

Aвтор заранее приносит извинение за этот рассказ. :>_<;:

О Верности

История, которую я хочу вам рассказать, произошла в столице королевства Арунафельз Рахеле когда столь знаменитый храм богини Фрейи был едва лишь возведен и сама его покровительница любила спускаться из величественных чертогов Вальхаллы в свою земную обитель, любуясь ритуальными танцами своих жриц. Надеюсь, что нет нужды описывать прелести этого города, расположенного, как и печально известный Моррок, посреди раскаленной до приторной желтизны пустыни, но гораздо более опрятного и чопорного, чем его мятежный собрат.
Однажды в семье богатого купца, содержавшего одну из самых больших лавок торгующих заморскими диковинками на здешнем, никогда не затихающем, рынке, родилась четвертая по счету дочь. Счастливый отец во весь свой немалый голос взывал к Шайтану и грозил безмятежно голубым небесам загорелым кулаком, а соседи сочувственно кивали в такт брани – виданное ли это дело в летах купца остаться без наследника! Жена же его, не стесняясь повитух и мамок, голосила, прижимая к себе малютку с удивительной красоты золотистыми глазами. Девочку с первого же дня ее жизни невзлюбили домашние, и лишь прислуга сочувственно перешептывалась о судьбе Маленькой Госпожи за своей скромной трапезой в жаркой кухне поместья.
Купец прогнал свою жену прочь с глаз и ходили слухи, что около месяца она полуголодная скиталась вокруг города, боясь даже шаг сделать за ворота, столь страшен был гнев ее супруга. Но это совершенно иная история, нас же больше заботит судьба девочки, оставленной отцом на попечении нянек. Маленькая Госпожа не нуждалась ни в чем – ее пеленки были сшиты из мягчайшего льна, ее колыбель три раза в день обкуривали благословленными Жрицами Фрейи травами, отгоняя болезни и злых духов, в воду ее купальни добавляли редкие ароматические масла и настои, делающие и без того мягкую кожу ребенка еще нежнее. Няньки, все они были женщинами уже в летах и воспитали за свою жизнь не одного малыша, души не чаяли в живой и ласковой девочке с удивительного золотого цвета глазами, рассказывая ей все истории и сказки, которые они знали, разучивая вместе с ней мотивы старинных баллад и колыбельных. В счастливом неведении росла Маленькая Госпожа, ничего не зная о том, что она нелюбима своим отцом и отвержена своей матерью, которую она так никогда и не увидела.
В те времена судьба дочери была предопределена ее родителями едва ли не с момента рождения. Для своего четвертого ребенка купец избрал путь религии, пообещав ее Храму. С пяти лет начинали девочки обучение премудростям ритуальных танцев и песнопений, и только лучшим из лучших было позволено танцевать бок о бок с Богиней во время вечерней службы. Маленькая Госпожа кричала и вырывалась, когда молчаливые жрицы в белоснежных платьях вели ее по улицам глухого и слепого к ее горю города, прочь от родного и привычного дома под величественные своды Храма. Вместе с новой жизнью пришли и новые запреты и законы – не бегать, не повышать голоса, не поднимать глаз когда с тобой говорит одна из Высших Жриц, склонив голову в знак повиновения воле Богини, перед каждой службой смазывать кожу дурно пахнущим маслом, чтобы она блестела в свете многочисленных свеч и лампад, бережно относится к легким церемониальным платьям из белого шелка, отращивать волосы, заплетая их в тугие косы и распуская лишь перед ритуальными танцами. Перемены нелегко давались нашей ♥♥♥♥♥♥е, но память ребенка не так сильна, как память взрослого, и потому добрые няньки, их чудесные истории и песни, ароматические масла и свобода постепенно стирались из памяти девочки, сменяясь новыми впечатлениями и бесконечной рутиной обучения. Ее воспитательницы пророчили Маленькой Госпоже великое будущее, называя ее истинным воплощением духа Фрейи в женском теле. Стройная, с гордой осанкой и желтоватой, загорелой кожей, с большими, золотистыми и влажными глазами миндалевидной формы, с правильным овалом лица, обрамленным густыми темными волосами, во время танца она казалось бы забывала все окружающее ее, двигаясь легко и грациозно, в такт эфемерной ритуальной музыке. В день ее посвящения в младшие жрицы, которое состоялось на ее тринадцатое день рождения, Маленькой Госпоже в ее личное распоряжение была выделена небольшая, но от этого не менее уединенная, потому как последние восемь лет она делила кров с еще десятком таких же, как и она, учениц, коморка и личный слуга, оказавшийся мальчишкой едва ли намного старшим ее. Когда она впервые шагнула в свое новое жилье, все еще тяжело дыша после стремительного танца, с порозовевшими щеками, охваченная облаком белого шелка, с сияющими от счастья золотистыми глазами, он пал перед ней ниц, восхваляя образ Богини отраженный в ней. Напуганная подобным святотатством, Маленькая Госпожа едва ли не силой заставила его подняться, умоляя больше даже и не думать сравнивать ее недолговечную красоту с величием той, что никогда не постареет и не прекратит свой вечный танец. Но огонь ее золотистого взгляда так и остался отраженным в карей глубине глаз мальчишки, и с того дня для него не было другой Богини кроме его Маленькой Госпожи.
Дни проходили за днями в привычных заботах, как движения в изысканном, но монотонном танце. С каждым новым утром, с каждой новой службой все ближе была когда-то нелюбимая и ненужная четвертая дочь купца к сану Жрицы и долгожданному праву танцевать для самой Богини - в том, что она удостоится такой чести, не сомневался никто. Конечно, успех Маленькой Госпожи зарождал в сердцах ее недавних подруг зависть и не раз получала она в подарок редкие вина и настои с подмешанными в них разнообразными ядами, потому как женщины в те времена были не менее искусны в смешивании эликсиров смерти, чем профессиональные убийцы в наши дни, и если бы не ее верный слуга, вряд ли она дожила бы до своей шестнадцатой весны. Он пробовал все принесенные ей отдельно с храмовой кухни блюда и фрукты, без колебания отпивал из ее бокала с вином или водой, лишь ради того, чтобы увидеть в обжигающем его душу золоте тревогу и боль. Они никогда не говорили друг другу, каковы их истинные чувства – слова были не важны и опасны в этих стенах, которые имели уши, глаза и стремление растереть в пыль счастливую соперницу. Мимолетные прикосновения пальцев, единение взглядов и улыбок - он и не смел просить большего от своей Богини, а она была столь непривычна к ощущению любви, что опасалась его и безуспешно скрывала нежность в золотистой глубине своих глаз.
Слуги всегда сопровождали Жриц на утренние и вечерние службы, молчаливыми тенями стоя вне круга из света и не поднимая глаз на своих прекрасных хозяек, сливающихся в единое целое во время танца. Но в тот день он не мог не смотреть – Маленькая Госпожа была красивее обычного, затмевая в его глазах даже Фрейю, вальяжно устроившуюся на возвышении из мягчайших подушек и благосклонно кивая в такт медленной ритуальной мелодии, пока лучшие из ее дочерей подобно духам, окруженным ярким сиянием шелка, расшитого серебряными нитями, кружились, замирали, падали и поднимались в бесконечном идеальном движении. Это было воистину незабываемое зрелище, но из всех танцовщиц он видел только одну, он дышал в унисон с ее сбившимся дыханием, ловил каждый отблеск света от ее гибкого тела… И неожиданно музыка замерла.
- Ты необычайно смел, смертный, не проявляя должного уважения своей Богини.
Фрейя, до этого казавшаяся ленивой и апатичной, как большая сытая кошка, поднялась со своих подушек, неспешно и грациозно направляясь к нему. Щеки Маленькой Госпожи вспыхнули, а в глазах отразился страх. Богиня протянула руку, касаясь лица слуги своей лучшей танцовщицы, а затем обернулась, с насмешливым выражением ловя полный ужаса золотой взгляд.
- Меня никогда не ослушивались, смертный, а потому у меня для тебя есть особая кара. – Улыбка хозяйки этого Храма неожиданно исчезла. – Поцелуй меня.
С удивлением смотрел он в холодные глаза Богини, не в силах отвести взгляд, и на секунду в безмятежной синеве полыхнуло золото, полное невыразимой боли и горя, и его разум ответил вместо его уст единственным словом - “нет”. В ответ на это перед его мысленным взором возникла Маленькая Госпожа в окровавленном, когда-то бывшим белым, наряде с сумасшедшим и диким взглядом, смешанным с мукой отраженной на ее бледном лице. Не задумываясь, он прикоснулся своими губами к губам Фрейи, и тот час лицо Богини сменилось на лицо столь дорогой ему Жрицы, и он целовал дочь Вальхаллы так же страстно, как целовал бы свою Госпожу…
Их жизнь стала беспрерывной мукой от службы к службе. Она танцевала, он сидел по левую руку от Богини, не смея поднять глаз, иногда не смея даже дышать, молясь, чтобы эта пытка закончилась. Она не прогоняла его, не кричала и не билась в истерике, но он знал, что каждый раз, когда он целует Фрейю и та в насмешку выдает себя за нее, заставляя его сходить с ума от близости, по щекам его хозяйки катятся слезы. Маленькая Госпожа пробовала отравиться, но Богиня совершила чудо, и она выжила. В ее танцах осталась прежняя грация, но в них больше не было жизни и стремления – она напоминала куклу в руках умелого кукловода, но не более. Белый шелк, блеск загорелой кожи и безнадежность в золотом взгляде…
Мне хотелось бы сказать, что эта история закончилась хорошо, что Фрейя благословила влюбленных, и они жили в гармонии долго и счастливо. К сожалению это не так. Маленькая Госпожа сошла с ума и не в силах отнять свою жизнь, заколола кинжалом своего слугу. Это случилось во время утренней службы, и Богиня безмятежно улыбалась, пока обезумевшая танцовщица вновь и вновь вонзала кинжал в безжизненное тело. А ритуальная мелодия продолжала свой мерный напев в такт медленному звону падающих алых капель…

Боги так жестоки.

Первый рассказ впечатлил..очень красиво и душевно..
Между прочим, в реальности почти все также, иногда хочется пропасть и не видеть всего этого.

Чего ж у тебя все такие рассказы кровавые? *_*

Shooshoo а кто все время требует КРАВИЩИ???:):):)

Господин (госпожа?) hethfield, миром правит добро и любовь, да-да... Благодарю. :)

Госпожа Шорох, о да, предсказуемость это к несчастью нечто подобное болезни с которой сложно справиться. Но непременно будем стараться. :)

Господин Винсент, может быть, но скорее у них другие игрушки и исход игр бывает страшным.

Господин Mr Эго, благодарю за высокую оценку моего скромного труда. Главное не сдаваться, и не откладывать в сторону лютню, если не мы, то кто? :)

Господин Shooshoo, на самом деле далеко не все, но отдельно взятые истории "О..." скорее всего будут весьма кровавы. Ну и ко всему прочему в данном случае кровь-любовь рифмовались удивительно хорошо. ;)

Господин Мирддин, а еще в наличии есть томатный кетчуп и красная краска. По всем вопросам обращаться к Лонэ Ли. :)

С уважением, Лонэ Ли.