К сожалению, предыдущую тему назвала "часть первая", а ведь хотелось все пустить одним топиком (а название-то отредактировать и нельзя...). Поэтому остальные главы буду заливать сюда... А первая глава фанфика живет ЗДЕСЬ Предисловие для первой главы в силе и для всех последующих, но на всякий случай продублирую. 1) Возраст персонажей. Персонажи истории видятся нам не совсем людьми, а кем-то вроде эльфов. Достигнув примерно 25-30летнего возраста, они перестают меняться внешне (ну, поседеть могут, если вдруг чего), а живут очень долго - своей смертью фактически не умирают. Кстати, если речь зашла об этом... - 2) Смерть персонажа Персонажа в истории можно убить. Но в течение получаса с момента наступления смерти погибшего можно воскресить (собственно, пристовский скилл resurection у нас просто ограничен во времени, когда его можно применить по отношению к павшему товарищу). "Возврат на точку сейва" возможен, если персонаж позаботился заблаговременно заключить контракт с госпожой Кафрой ; ) 3) Перемещение по миру Перемещение в пределах мира занимает время. То есть на дирижабле путешествия длятся несколько часов, на корабле - несколько дней/недель. Варп-порталы перемещают мгновенно. Телепортацию(как и варп) нельзя использовать в том случае, если кастующий, скажем, связан или его держат за руки (на винги и "уши" это не распространяется - дотянись - и используй на здоровье=Ъ). 4) Возможно, какие-то физические и РОшные законы будут нарушены (как то длительное нахождение персонажа в состоянии заморозки, к примеру) - здесь оставляю за собой право "кроить" как мне удобно, ибо подобный незначительный перекрой значительно влияет на ход событий повествования (вот так даже). Тому же правилу подчиняется жизненный уклад действующих в фанфике лиц. 5)Так исторически сложилось, что в фанфике местами действует режим open-PVP. Так же существует возможность не только уклоняться от ударов, но и принять на себя удар, предназначенный другому. 6)Молитвы, и их фрагменты (а так же фразы на латинском и фрагменты библейских текстов), приведенные в тексте фанфика - реально существующие католические молитвы. В качестве перевода приводятся православные аналоги, либо - если аналогов не имеется - дословный перевод с латинского языка, почерпнутый в книгах (в этом плане никакой отсебятины ; ) ) ------------------------------------------------------------------------ Блаженны кроткие Глава 2. Beati mites quoniam ipsi possidebunt terram (Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю) В уединенной комнате пронтерского храма горело множество свечей. Мраморная статуя пресвятой Девы с Младенцем на руках, казалось, глядит вниз, на склонившуюся у высокого постамента фигуру молодой послушницы. Торжественную, звенящую тишину нарушал только шепот молитвы. Мирабэлла Камиллери молилась уже несколько часов. По прибытию в Альберту, Юлиана, пресекая все попытки подруги скорее встретиться с семьей, потащила ее к служительнице корпорации Кафра, и потребовала перенести их обоих в Пронтеру. Улыбчивая служащая взяла с девушек требуемую оплату в сколько-то зени - звонкими монетками расплачивалась рыцарша - и телепортировала путешественниц в самую столицу. Здесь было шумно, суетливо... Мирабэлла на миг замерла - она словно попала в другой мир, звучащий, живой, красочный... как же давно она не была здесь! Ни одного знакомого лица вокруг... кроме, конечно, Юлианы, которая громко посоветовав: " Не зевай!", ловко подхватила растерявшуюся послушницу под локоток, и увела ее из толпы подальше на одну из боковых улиц. Здесь народу было куда меньше, чем на главной улице города... Рыцарша проводила Мирабэллу до самого входа в храм Пронтеры, и, вручив записку с адресом гостиницы, где она собирается провести надвигающуюся ночь, попросила не будить ее завтра раньше полудня. Затем пожелала удачи, поцеловала в лоб и махнула рукой на прощание. Мирабэлла постояла немного, вздохнула, перекрестилась, и ступила за порог Храма... Она исповедалась, покаялась, получила отпущение грехов и прощение... Причастилась... Теперь ее ожидала ночь молитв, и последнее испытание на рассвете... А потом, пройдя через все это, Мирабэлла сможет, наконец, принять сан священницы... Закрыв уставшие от созерцания дрожащего света свечей глаза, девушка, громче, чем молитвы до этого, зашептала: Pater noster, qui ts in caelis, Sanctrticetur nomen Tuum. Adveniat regnum Tuum. Fiat voluntas Tua, sicut in caelo et in terra.... (Отче наш, сущий на небесах, Да святится имя Твоё. Да приидет царствие Твоё. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе...) Стены и своды храма гулким эхом отзывались на каждое слово, произносимое Мирабэллой; голова начинала кружиться. Пережитые за последние дни волнения вдруг нахлынули с новой силой, и только усилием воли и за много лет выработавшимся умением отключаться от мирских мыслей, послушница смогла собраться, и продолжить молитву: ...Panem nostrum quotidianum da nobis hodie. Et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris. Et ne nos inducas in tentationem, Sed libera nos malo. Amen. (Хлеб наш насущный дай нам на сей день. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого, Ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.) Оказывается, это все дается не так легко, как могло показаться с самого начала. А до рассвета еще несколько долгих бессонных часов почти неподвижного стояния на коленях, а потом испытание Искушениями, отрицание нечистых духов и самих Бафомета и Властелина Тьмы... Но сдаваться нельзя. Нельзя отступать назад. Слишком многое теперь зависит от принятия сана священницы - сама Мирабэлла, вся ее будущая жизнь, зависит от этого. Оставалось лишь крепиться, и надеяться, что силы духа молодой послушницы хватит на то, чтобы выдержать Испытание до конца... *** Солнце еще только показалось над черепичными крышами столицы, ушлые торговцы еще не успели открыть своих лавок, а на улицах, вопреки дневному и вечернему обыкновению, еще почти не было народу. Сейчас можно было даже услышать пение птиц, и шум воды в фонтане, что стоял посреди площади - около полудня гул голосов разномастной толпы, собирающейся в сердце столицы, заглушит и птичьи трели, и мелодию воды... Но сейчас все было спокойно, солнечно и тихо... Из дверей храма вышла молодая священница в темно-зеленом длинном платье, расшитом золотыми крестами на плечах. Матушка Аквамиррэль... Крестильное имя закрепилось принятием сана. Аквамиррэль... "Вода благословенная"... Матушка. Священница. Наконец-то... как давно, как долго она стремилась к этому! Хотелось благословить весь мир вокруг! Но еще больше хотелось поскорее попасть в родной дом, увидеть их, отца - если он сейчас не в одном из своих путешествий, маму, брата... обнять их, рассказать, как она скучала все эти долгие одиннадцать лет... Воображение рисовало светлые, теплые образы долгожданной встречи с семьей, но девушка изо все сил гнала от себя картины предстоящей встречи, которые то и дело возникали перед ее мысленным взором, оставив Господу распоряжаться тем, что и как произойдет. Она поправила бледно-зеленую колоратку на своих плечах, откинула за спину тяжелые толстые косы, и, покрепче сжав в руках подаренную Епископом по окончании испытания Библию, направилась к ближайшей служительнице корпорации Кафра. Протянув служащей зени, полагающиеся за телепорт, Мирабэлла тихо попросила: - В Излюд, пожалуйста... *** Вот он, Излюд! Город, где прошло детство... Кажется, ничего особенно и не изменилось с тех пор. Те же дома из темного камня, те же лавочки, где сейчас, как и тогда, много лет назад, можно было купить сладостей или фруктов... А вон там все так же продают самые свежие и самые душистые цветы во всей округе... Мирабэлла улыбнулась. Здесь все осталось прежним, будто она не уезжала с миссией на столько лет, а просто навещала, скажем, дальних родственников где-нибудь в Геффене. И все-таки кое-что изменилось. Раньше отсюда уже хорошо было видно дом семьи Камиллери... Теперь рядом с площадью появилась пара новых построек, и стены новых зданий закрывали обзор… Странная тревога, похожая на ту, что охватывала душу, при мысли об отсутствии вестей из дома, заставила сердце забиться чаще. Девушка поспешила через улицу, мимо стен старых и новых зданий, торопясь поскорее попасть в родной дом, увидеть близких, узнать, что с ними все хорошо, успокоиться, развеять все свои страхи... Но… Секунду назад окрыленное надеждой сердце вздрогнуло и замерло при виде полуразрушенного фасада родного дома. Сердце пропустило удар, а глаза молодой девушки с ужасающим осознанием непоправимой беды впились в черные провалы окон, надеясь, все еще надеясь отыскать… что-то…кого-то… Порыв ветра подхватил с земли мелкий мусор и пыль, печально свистнув в щелях разрушенного дверного проема… Пахнущие плесенью стены кое-где заросли мхом; половину дома, от земли и до самой крыши, увивал плющ, почти полностью закрывая кирпичную кладку ярко-зелеными, похожими на звёзды, листьями. Дом выглядел давно заброшенным и каким-то мертвым... Похолодевшими пальцами, Мирабэлла коснулась родной стены. Увиденное ею никак не хотело укладываться в голове... - Господи... дай мне сил... Дай сил... - зашептала она, медленно двигаясь к крыльцу во внутреннем дворе - попасть в дом с парадного входа теперь не представлялось возможным. Он был разрушен. Только ступив на крыльцо, девушка почувствовала тепло вновь пробуждающейся в душе надежды. Дверь была не заколочена, и, судя по всему, в доме кто-то был. Забыв обо всем, молодая священница бросилась ко входу в дом, и толкнула двери. Они оказались не заперты. А обстановка внутри подтверждала, что несмотря на внешнюю заброшенность, в доме кто-то живет. Из глубины комнат раздавался мирный плеск воды. - Мама?.. Папа?.. Нор?.. - громко позвала Мирабэлла, проходя в гостиную. Ответа не последовало. Наоборот, на мгновение все стихло. Затем послышались шаги. С замиранием сердца Мирабэлла повернулась туда, откуда они доносились, все крепче сжимая в руках Библию, словно ища у священной книги защиты и поддержки...
На пороге гостиной показался юноша в одежде мечника. На его плечах лежало небольшое полотенце, краем которого он на ходу вытирал мокрые руки - похоже, он как раз умывался, когда Мирабэлла вошла в дом. С подбородка юноши капала вода, стекающая со лба и щек. Недлинная, взлохмаченная челка стояла дыбом, полностью открывая бледное, слегка осунувшееся, не по-мальчишески серьезное лицо. Левого глаза у мечника не было... На его месте остался старый шрам, а веко было зашито. Взгляд правого глаза был устремлен прямо на священницу. - ...Норберт?.. - собственный голос показался Мирабэлле чужим. - Зачем ты пришла? - ровно спросил он, вместо ответа, - Я так долго привыкал к тому, что и ты, и родители мертвы... Зачем ты здесь? - Родителей... больше нет? - девушка сама не понимала, зачем она переспрашивает. Но услышанное не хотело укладываться в голове. В ушах поднимался звон. - Они погибли, - ответил Норберт, - Очень давно. Я писал тебе об этом. Но ты не захотела отвечать. - Я... Я не получала никаких писем! Неужели же ты думаешь... Я ведь сама столько раз писала сюда, вам, домой! - Я не видел ни одного письма от тебя, - оборвал ее мечник, - Ни до, ни после смерти родителей, когда ты была так нужна мне... Ты была там, далеко, в безопасности, когда на наш дом напали... Ты не хотела ничего знать... Так же как я теперь не хочу знать тебя! - Норберт... - Ты молилась своему Боженьке, когда отца и мать убивали, - с какой-то холодной яростью заговорил юноша, - Ты пела псалмы и хихикала с подружками, когда я корчился от нестерпимой боли, став наполовину слепым... Ты отсиживалась на проповедях, когда я делал все, чтобы хотя бы дом не перешел в собственность государства... или еще хуже - не достался бы вашей проклятой церкви! - Подожди, брат, я... - Я и так долго ждал, - Норберт скрипнул зубами, - Я ждал, что твой милостивый и всемогущий Боженька поможет нам! Ждал, что его Ангелы спустятся с небес, чтобы защитить нашу семью от захватчиков. И что же? Ничего! Где, где он был, когда смерть ворвалась в наш дом?! - Не богохульствуй, - на этот раз Мирабэлла справилась с собой, - Все мы в Руках Господа и все подчиняемся Ему... И если в Его Воле было забрать к себе наших родителей... нам остается лишь смириться с утратой! Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю... - Ты... - единственный глаз Норберта злобно сощурился, кулаки сжались, и он дернулся вперед, будто с трудом удерживая себя на месте, - Кукла! Погляди... Ты не моя сестра... Мирабэлла Камиллери была живая. Чувствующая. А ты просто безжизненная кукла-святоша в платье, расшитом крестами, говорящая фразами из церковных книг! - Норберт! - Ты хочешь возразить?! – резким движением напряженной левой руки он стряхнул каплю воды с кончика носа. - Норберт... я понимаю, ты так зол... Но я... послушай, я скорблю не меньше тебя! - Скорбишь не меньше меня? - в голосе юноши звучал злорадный смех, - Нет, вы подумайте... Её святейшество вернулась, подобно блудному сыну, в отчий дом, чтобы скорбеть о родителях, которых уж и не помнит, наверное... Как трогательно. - Зачем ты говоришь так? - Мирабэлла нахмурилась. Его слова ранили, задевали её, - Я всегда помнила о тебе, о родителях... помнила, помню и буду помнить впредь! Ведь именно по воле матери я приняла сан священницы... Я чту ее память... А ты? Разве ты забыл, как она взяла с нас обещание, что оба мы станем священниками и будем, как и она, служить Господу?! Разве ты, уважающий усопших, не должен разговаривать и со мною почтительно - ведь я, твоя сестра, - мертва для тебя?! - Я не забыл, - резко воскликнул Норберт, - Ничего не забыл! Но я не стану слепо служить несправедливому Богу, который глух к мольбам людей. Я никогда не приму сан священника! Я мечом, а не словом Божьим, собираюсь прокладывать себе путь. Я не стану умолять о пощаде. Пусть и поздно, но я смогу теперь защитить то, что дорого для меня. Как же там в ваших писаниях... Блаженны миротворцы, ибо назовутся сынами Божьими. А уважение... что ж, если признаешь, что и ваш Бог - мёртв... тогда, может быть, я проникнусь уважением и к нему, и к тебе, потому что о мертвых не принято говорить ничего, кроме хорошего. Молчишь?.. Вот так! Мирабэлла стояла, слушала брата, и не верила своим ушам. Он же, тем временем, отвернулся от девушки и кинул полотенце на спинку стоящего рядом стула. Достал небольшую черную повязку, и закрыл ею левый глаз... вернее, шрам, от него оставшийся. Затем юноша снова повернулся к священнице лицом. - Вот, ты все знаешь, - сказал он, - Можешь уходить, куда тебе вздумается. Дом теперь принадлежит мне, и я буду жить так, как считаю нужным. Ты тоже можешь жить так, как тебе хочется. Только подальше от меня. Не хочу тебя видеть. Никогда. - Хорошо, брат, - наконец, нашла в себе силы промолвить девушка, - Я уйду. Но, даже будучи далеко, я никогда не оставлю тебя в своих молитвах. - Как угодно, - Норберт пожал плечами, - От твоих молитв мне не горячо, не холодно. Но больше не называй меня братом. Я сказал - моя сестра умерла вместе с моими родителями. Ты чужая мне. А теперь - уходи. Он шагнул к двери, и распахнул ее, торопя священницу покинуть дом. Мирабэлла не стала больше возражать, и вышла за порог. Проходя мимо брата, девушка заметила на его лохматой макушке пару черных кошачьих ушей... словно кто-то заколдовал Норберта, превратив в дикого, взъерошенного котенка, озлобленного на весь мир... Только когда дверь захлопнулась за ее спиной, девушка прошептала: - Прощай, брат. И да хранит тебя Господь...
*** Стены домов, мостовые улиц, деревья по бокам дороги, уже открывшиеся лавки торговцев - всё слилось для молодой священницы в туманные пятна. Она шла, устремив взгляд в никуда, продолжая неосознанно прижимать к груди обеими руками Библию. Вот он, широкий мост, ведущий к городским воротам. Там, внизу, стремительно несет свои волны глубокая река... Мирабэлла остановилась у массивных перил, сделанных из белого камня, и посмотрела в воду. В ней, словно в причудливом, неровном зеркале, отражался небосвод, чистый, светлый, бесконечный... бесчувственный и холодный, равнодушный ко всему, что происходит на земле... Вода... холодная, полупрозрачная, текущая вдаль, в никуда... Вода. Вода благословенная. Аквамиррэль... Священница обернулась, в последний раз посмотрев назад, на родной дом, ставший теперь чужим для нее. Сердцем девушка вынуждена была признать, что Норберт оказался в чем-то прав... Мирабэлла Камиллери действительно умерла. Но не тогда, много лет назад, вместе с трагически погибшими родителями, нет... Она умерла сейчас. После разговора с братом. Её дух, её имя, её детство, её прошлое - всё это осталось там, в заросшем мхом и плющом доме с полуразрушенным фасадом... Её больше нет. Осталась только Аквамиррэль, священница Пронтерского ордена. Да будет так! Пришла пора начинать новую жизнь... Достав из бархатного мешочка голубой полудрагоценный камень, необходимый для открытия портала, священница громко воззвала к Господу, и шагнула в появившийся перед ней яркий свет. *** Юлиана заплетала волосы в привычный высокий хвост, ворча на небольшое зеркало, повешенное на стену на неудобной высоте, когда дверь отворилась, впуская в комнату молодую священницу. - О, наконец-то ты пришла! - обрадовалась рыцарша, - А я все думала - как ты там? Но вот, гляжу, все хорошо - и ты священница уже... - Юлиана потерла затылок, - Да и прехорошенькая! Это платье подходит к твоим зеленым косам куда лучше аколитского... Вон, как ладно сидит, смотри-ка... А этот разрез... ууу, слушай, хорошо, что я не мужчинка со слабым сердцем - а то меня бы уже можно было складывать штабелями... Рыцарша было рассмеялась, но осеклась, поглядев на странно-равнодушное лицо подруги, и не увидев никакой реакции на свои слова. -Эй... - она подошла поближе к зеленоволосой священнице, - Ты не обиделась, надеюсь?.. Я, признаться, не умею складно говорить комплименты... Извини, если что, ладно? - Все в порядке, - ответила та, - Мне не на что обижаться. - Ох... Ну вот и хорошо! - заулыбалась Юлиана, и положила руку на плечо девушки. Сейчас на этих руках не было латных перчаток и наручей, и даже металлические наплечники рыцарша еще не надела - вон они, лежат на стуле у кровати, поверх брошенного плаща... И не смотря на это, рука рыцарши была тяжелой. А может, просто сказывалась усталость после Испытаний, пережитые волнения... Аквамиррэль старалась больше не задумываться над этим. -Ну, а когда к своим пойдешь? - продолжила Юлиана, - Нельзя не похвастаться перед родней своими успехами! Лицо священницы ничуть не переменилось. Рыцаршу это встревожило. Что-то произошло. Она понимала. Что-то страшное, необратимое, холодящее душу... - Постой... Ты уже была дома? Там случилось что-нибудь? - Была, - ответила Аквамиррэль, - Случилось. Теперь у меня больше нет дома... нет семьи. Юлиана, не говоря ничего, крепко обняла священницу, будто стараясь защитить ее. Она ожидала слез. Громкого плача, бесшумных всхлипываний... но зеленоволосая девушка, кажется, и не собиралась плакать. "Будто статую обнимаю..." - подумалось Юлиане. - Дом наполовину разрушен, - заговорила Аквамиррэль, - Моих родителей нет в живых уже несколько лет, а мой брат не хочет меня видеть, предпочитая считать меня умершей вместе с родителями. - Значит... значит, это твой дом... тот, страшный, что стоит почти у самой пристани в Излюде?.. - уже задав вопрос, рыцарша начала мысленно ругать саму себя за бестактность. - Да... - ответила Аквамиррэль, отстраняясь, - То есть... он был моим домом. Когда-то. Давно... Теперь это просто дом в Излюде. Повисла пауза. Юлиана все так же продолжала держать подругу за плечи, мучительно выискивая в голове нужные слова. Но подходящих так и не нашлось. - Присядь-ка, - попросила она, наконец, подталкивая священницу к стулу у небольшого круглого столика, - Подожди, а я скоро вернусь! С этими словами рыцарша поспешно скрылась за дверью. Аквамиррэль отошла от стола, и подняла упавшую на пол Библию, которая выскользнула из ее рук, когда Юлиана резко прижала девушку к себе. Священница бережно положила книгу на край столешницы, села на стул рядом, и начала чтение уже наизусть заученных строк... "In principio creavit Deus caelum et terram. Тerra autem erat inanis et vacua et tenebrae super faciem abyssi et spiritus Dei ferebatur super aquas..." (Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою...) Сотворение Мира... сотворение Жизни.... Девушке вспомнилось солнечное утро. Прозрачно-голубое небо за окном, беспечный хоровод золотых листьев... Матушка в темно-сером свободном платье сидит в мягком кресле, и осторожно гладит тёмно-малахитовые волосы маленькой дочери. Девочке совсем скоро исполнится четыре года - нужно только дождаться последнего месяца осени. Будет настоящий праздник. Отец обязательно вернется из путешествия - он всегда приезжал на её день рождения... Приедет, привезет какую-нибудь диковинку, или что-нибудь вкусное, или красивую куклу в ярком платье... Но это будет потом... а сейчас так хорошо, так приятно чувствовать лёгкие прикосновения материнской руки - мама обычно немного скуповата на проявления нежности. Девочка обнимает мать в ответ, прижимаясь к тёплому, уже высокому маминому животу, чувствуя щекой, как толкается и ворочается внутри него её маленький брат... А листья продолжают падать, мелькать там, за окном... Нет... Мирабэлла Камиллери все-таки не умерла... Но она теперь будет жить где-то глубоко в памяти, бережно охраняя ту золотую осень и другие нежные воспоминания прошедшей жизни, которым нет цены... Юлиана показалась на пороге комнаты с подносом в руках. - А вот и наш завтрак! - заявила она, толкая дверь ногой, чтобы закрыть ее, - Я надеюсь - ты не против. Просто я сама еще ничего не успела поесть сегодня, а ты как раз пришла... Так что я буду рада, если ты присоединишься к этому маленькому пиршеству. - Спасибо, - отозвалась Аквамиррэль, - Но я не очень-то... - Только не надо говорить, что ты не хочешь есть, - Юлиана поставила поднос на стол, и начала переставлять на него тарелки и чашки, - Я не приму отказа. - Но я, правда, не голодна! - Ну хоть чаю-то ты выпьешь? Ради меня! - не унималась рыцарша - Только ради тебя, - устало согласилась священница. Шантажистка в юбке засияла, довольная, что ее уговоры принесли результат. - Я за все годы службы и странствий поняла, что ненавижу есть в одиночестве, - заявила она, гремя чашками, - Когда трапезничаешь в хорошей компании, даже вода да сухари кажутся вкуснее пищи богов! Аквамиррэль улыбнулась. Юлиана просияла. Похоже, она поставила себе целью расшевелить подругу. - Как же хорошо... ты уже улыбаешься! Сейчас поешь, и тебе станет лучше - вот увидишь! Священница закрыла Библию, и благодарственно кивнула, получив из рук Юлианы чашку душистого и крепкого чая. - Осторожно - горячий, - предупредила рыцарша, - Ну ладно. Мяса я тебе, так и быть, предлагать не стану, а вот от блинчиков не отказывайся. Они - просто объедение! Я их каждый раз заказываю здесь, когда Судьба заносит меня в Пронтеру. В тесто добавляют мёд... мммм... Пальчики оближешь! А вдохни этот аромат! Клубничное варенье! Нет слов! Юлиана тараторила, не умолкая, подкладывая на тарелку пухлые блины, обильно политые вареньем, и ставя тарелку поближе к подруге. Аквамиррэль все-таки поддалась, и взяла в руки серебряную трезубую вилку. Рыцарша замерла, ожидая реакции священницы на вкус попробованного блюда. - Ну как? - Вкусно, вкусно, - заверила Аквамиррэль подругу, - Но ради Бога, Юли, ешь и сама! Юлиана не заставила себя упрашивать, и принялась есть, подарив священнице несколько минут тишины. Аквамиррэль отпила горячий чай из своей чашки, и задумалась о своем нынешнем поведении, о чувствах, о будущем... Начать новую жизнь, все-таки, не значит стать холодной... Сейчас нужно сбросить с себя оцепенение, собраться с силами. Она же с самого детства училась быть понимающей, терпеливой... училась сострадать, исцелять, приходить на помощь в ней нуждающимся... А ведь ее помощи ждет Юлиана... - О чем ты опять задумалась? - спросила рыцарша, и даже чуть скривилась, - Поверь мне, чем меньше ты будешь думать о том, кого уже не вернуть, тем будет легче. Я прошла через это! Позволь себе быть, позволь себе жить дальше... Все пройдет, время вылечит боль. Поверь! - Я верю, - отозвалась Аквамиррэль, чем, кажется, немного раздосадовала Юлиану - та уже готовилась к словесной перепалке, намереваясь отстаивать свою точку зрения, но спора, похоже, не предвиделось, - И я согласна. Все-таки, я одиннадцать лет провела вдали от близких... что ж... придется и дальше жить в разлуке с ними. Она замолчала. Юлиана тоже не нашла, что ответить. Снова повисла пауза, нарушаемая только тихим позвякиванием столовых приборов и посуды. - Итак... - прервала молчание священница, - Теперь, когда ничто больше не связывает меня, я должна помочь твоему брату. - Да, - согласилась Юлиана, бросая на край стола салфетку, и поднимаясь на ноги, - Я не хотела торопить тебя, но... Ты права. Время пришло. И, раз все дела в столице закончены, я предлагаю отправляться в путь незамедлительно. - Согласна! - Аквамиррэль тоже встала из-за стола, - Только нужно заглянуть в Хранилище... - Верно. А, заодно, не плохо бы позаботиться о верном и преданном транспорте... - подмигнула рыцарша, поднимая со стула свои доспехи, - И - в путь!
Хорошо вам.. на одном духу... а мне придется ждать до понедельника, чтоб это всё на бумагу распечатать. Ну не люблю я с экрана читать(((
Продолжение Глава 3 In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti... (Во имя Отца, и Сына, и Святого духа...) Пылающий диск солнца завис высоко в безоблачном, ярко-голубом небе, беспощадно обдавая жаром потрескавшуюся, сухую землю. Кирпичные, обмазанные глиной дома казались совершенно безжизненными. На узких улицах не было ни души, словно город вымер, высох, и теперь только грязно-желтые стены зданий говорили о том, что когда-то здесь жили люди. Если приглядеться, однако, можно было различить жителей, скрывающихся в тенистой глубине крытых лавок. Они неторопливо попивали холодный чай и с удивлением поглядывали на пыльную дорогу, по которой неутомимо вышагивала ездовая пеко-пеко, на спине которой под большим солнцезащитным зонтом ехали две девушки. - Напомни мне еще раз... Чего мы забыли в этом, мягко говоря, негостеприимном месте? - спросила Юлиана, поудобнее перехватывая толстую рукоятку зонта. - Мы ищем дом моего дяди, - терпеливо пояснила Аквамиррэль, - В его гильдии мне сказали, что он живет здесь, в Вейнсе. Юлиана фыркнула: - Я вот не понимаю, как кто-то по доброй воле согласился бы здесь жить? Даже бедная Пчёлка еле идет по этому раскаленному песку! А уж на что выносливая девочка – просто чудо! - она протянула руку, и потрепала перья на загривке своей пеко, - Нужно будет обязательно напоить ее хорошенько... Нам далеко еще? Когда мы уже приедем? - Терпение - добродетель! - отозвалась священница, сверяясь с потрепанной картой города. - Угу... "Господь терпел, и нам велел", - Юлиана удачно скопировала интонацию подруги, и с удовольствием прослушала усталый, нарочито громкий вздох в ответ, - Знаю-знаю... "Не богохульствуй". Но все равно... Ни один человек в своем уме добровольно в этом пекле жить не станет! - А никто и не говорит, что мой дядюшка в своем уме, - все так же задумчиво пожала плечами Аквамиррэль. - Все новые и новые интересные перспективы, - пробурчала себе под нос рыцарша. - Не ворчи, - попросила её зеленоволосая девушка, - Мы ведь здесь для того, чтобы помочь твоему брату. Записи в его дневнике могут оказаться нам полезными в этом деле. Но ни ты, ни я не понимаем языка, на котором твой брат вел дневник. И остается только молиться, чтобы дядя был любезен нам это все перевести... и, конечно, чтобы он оказался дома. - Да уж, еще полчаса на такой погоде, и я испекусь в доспехах, как в печке... - рыцарша вытерла пот со лба. - Надеюсь, этого все же не произойдет. Потому что если дядя не захочет иметь с нами дело, нам предстоит еще обратный путь в Рашель, - отозвалась священница. Юлиана тихо простонала что-то ругательное. И Аквамиррэль, видя неподдельное страдание подруги, вынужденной который час трястись по жаре в рыцарских латах, поспешила обнадежить: - Мы на месте. Вот этот дом… если, конечно, в гильдии мне сказали правду. - Наконец-то! - рыцарша сложила зонт, и спрыгнула со спины пеко-пеко. Жмурясь от яркого солнечного света, бьющего теперь прямо в глаза, она помогла спуститься со спины пеко своей спутнице. - Крытая терраса! Как удачно! - обрадовалась Юлиана, - Здесь, в теньке, привяжу Пчёлку. Ух, не забыть бы дать ей воды... а то не простит. Аквамиррэль покачала головой с лёгкой полуулыбкой, и начала спускаться по ступеням к дверям дома своего родственника. С виду этот дом ничем не отличался от остальных домов в городе - такие же пыльные, потрескавшиеся кирпичи стен, тент, натянутый над черным входом, истоптанные выцветшие коврики на ступенях у дверей. Юлиана догнала подругу, когда та уже постучала в дверь. Ответа не было довольно долго. Затем послышался какой-то скрип, голос, что-то невнятно бормочущий, и, наконец, раздался скрежет отпираемого замка. На пороге распахнувшейся двери показался мужчина в тёмно-красном одеянии волшебника. Плаща на нем не было, а жилет был немного расстегнут. На носу его поблескивали узенькие очки в темной оправе; левой рукой, указательный и большой палец которой держали надкусанное яблоко, он поправлял падающую на лоб орехового цвета челку; правой держал раскрытую книгу, к прерванному неожиданным визитом чтению которой он порывался приступить. Окинув нежданный гостей оценивающим взглядом, он поинтересовался: - Милые дамы, чем скромный отшельник вроде меня может быть вам полезен? Зеленоволосая священница немного смутилась. Она совсем забыла, что дядя видел ее едва ли пару раз, и это было очень много лет назад. Сейчас он просто не узнал племянницу, и девушка не сразу нашлась, с чего начать. Наконец, собравшись с мыслями, она представилась: - Меня зовут Аквамиррэль, в миру - Мирабэлла Камиллери, и я... - О не-ет! - воскликнул волшебник, - Только не снова! С одним племянником пришлось возиться, теперь по мою душу явилась вторая! Да когда же ваша семейка оставит меня в покое?! - Я только... - Нет, не надо отвечать! Это был риторический вопрос, - он схватился за ручку двери, - Извини, но я устал от родственников. Хочу побыть один. Очень. Желаю удачи в ваших странствиях. С этими словами он попытался захлопнуть дверь, но сильная рука в латной перчатке ухватилась за нее, не позволяя сделать этого. Волшебник немного опешил от такого произвола, и, кажется, собирался пустить в ход магию, когда его остановил голос Юлианы: - Уважаемый! Вы можете нас выгнать - Вы здесь хозяин, и мы не смеем перечить Вам. Но только - очень прошу - дайте водички... Иначе моя бедная пеко просто погибнет от жажды, возвращаясь в Рашель по вашей-то погоде... Мужчина секунду молчал, а потом вдруг громко рассмеялся: - Она мне нравится! Определенно! Люблю решительных женщин! Отсмеявшись и поправив очки, волшебник отступил на шаг: - Проходите в дом. За находчивость твоей подруги, Мирабэлла, я даже угощу вас холодным чаем. Но на большее не рассчитывайте. В доме волшебника царили полумрак и беспорядок. Кругом валялись книги, магические свитки, какие-то бумаги, исписанные мелким почерком; на столе громоздились настоящие башни из немытой посуды. За пыльными стеклами шкафов виднелись ряды мешочков с нашитыми названиями трав, склянки, заполненные разноцветными субстанциями и еще Бог весть чем. Дальше кухни - видимо, это все-таки была именно кухня - волшебник путниц не пустил. - Откопайте себе на что присесть, и располагайтесь, - разрешил он, положил свою книгу к другим, уже лежащим рядом, и полез в один из шкафов. Юлиана и Аквамиррэль осторожно подошли к столу, и с недоверием оглядели стоящие рядом стулья. Пока они выбирали, где бы устроиться поудобнее, чародей извлек из глубины шкафа три высоких бокала на устойчивых ножках, расставил их не небольшом столике, видимо, служившем когда-то для приготовления пищи. Места на столике не хватило, и он ловко спихнул что-то, лежавшее там, локтем. Это что-то плюхнулось на пол, фыркнуло, мяукнуло, и поспешило занять новое место - на невысокой стопке запыленных фолиантов, стоявшей чуть дальше. Не обращая внимания на недовольство своего питомца, волшебник насыпал в бокалы перетертый в порошок яблочный чай - самый распространенный напиток в Вейнсе - и налил воды из большого жестяного чайника в каждый бокал. Девушки молча наблюдали за этими манипуляциями. - Темно? - спросил мужчина, поднося холодный чай к столу, где сидели гостьи, - Не любите интимной обстановки? Ладно... - над его указательным пальцем вспыхнул язычок пламени, и волшебник зажег маленькую керосиновую лампу, что приютилась на краю стола. Стало светлее. Волшебник небрежно махнул рукой над бокалами с чаем, и края каждого из них покрылись звездочками морозных узоров; внутри бокалов зазвенели кубики льда. Аквамиррэль не могла сдержать удивления. За свою сознательную жизнь она редко встречалась с волшебниками. А вот для Юлианы эти фокусы оказались привычными. Но как нельзя более приятными - в такую жару чай со льдом был просто подарком богов! - Угощайтесь, - волшебник занял стул во главе стола. Подруги, поблагодарив, взяли себе по бокалу, - Но сразу предупреждаю, что кормить вас не стану, - продолжал он, - Все равно нечем, а до захода солнца я на улицу и не высунусь, даже до ближайшей лавки. На несколько минут повисла тишина. Пока девушки утоляли жажду, мужчина с легкой ухмылкой наблюдал за ними. - Вы, вообще, двое сумасшедших в юбках, - подытожил он, - Тут никто до заката и носа из дома не покажет - до наступления ночи это мертвый город. Пойти в Вейнс днем... интересно даже, что у вас за дело такое, раз не терпит. Гонится за вами кто-то? - начал строить предположения добрый дядюшка, - Дайте угадаю... - он поглядел на девушек, и в глазах его загорелся озорной огонек, - Вы скрываетесь от яростных поборников морали, которые не хотят принять ваши отношения такими, какие они есть... - Какие отношения? - Аквамиррэль подняла бровь. Юлиана хихикнула в бокал с чаем. - Ну... эти... романтические. Страсти там...- пояснил дядя, с удовольствием наблюдая за тем, как вытягивается лицо племянницы, - Нет- нет, я все понимаю... Юность, любовь... пусть и такая. У меня жить не выйдет, но я знаю тут пару-тройку старушек, которые согласятся сдать вам комнату за умеренную оплату... - П-прошу прощения? - священница недоуменно уставилась на родственника. - Не беспокойся, они глуховаты, и ничем не помешают вашим игрищам. - Игрищам?.. - Ну да... ты и твоя сильная, мужественная подруга... Мммм... - волшебник зацокал языком. Юлиана расхохоталась в голос, и откинулась на спинку стула. - Вы не так все понимаете! - Аквамиррэль покраснела. - Ладно, не злись, - махнул рукой волшебник, - Как там говорится в заповедях ваших? Не убий, - он выдержал паузу, и добавил, - Я, вообще, против женской любви ничего не имею - наоборот даже. Но - пойми и прости меня - я же мужчина в самом расцвете, и не всегда один живу. Будем мешать друг другу, и... - Перестаньте! - возмутилась священница, - Мы ведь не за этим пришли сюда! И... не извращайте нашей с Юлианой дружбы! Рыцарша постаралась на этот раз сдержать хихиканье. - Юлиана, значит. А то так бы и не узнал имени дерзкой красавицы, - волшебник не обратил внимания на возмущение племянницы, - А меня зовут Аквариус. - Юлиана Айенгар, - с широкой улыбкой отозвалась Юлиана. - Вот и представились, - отметил мужчина, и повернулся к Аквамиррэли, - А вы, Камиллери, никогда не понимали шуток. У вашей семейки всегда какие-то проблемы, и вы никак не можете решить их сами... все втягиваете посторонних... - Да как же вы можете судить о семье, с которой и общаться не желали! - возмутилась было Аквамиррэль, но тут же замолчала - не иначе жара заставила скромницу забыть о вежливости, но дядюшка, казалось, не услышал её, продолжая разговаривать в полголоса - словно сам с собой: - ... это же надо - добровольно отправиться в Вейнс, да еще и днем прийти, только для того, чтобы ввязать меня в очередную вашу трудность. Вы сумасшедшие - что ты, что братец твой. Как хорошо было раньше, когда сестра моя была жива! Меня тогда годами сторонились - как же было замечательно!.. Но потом напасть эта... и началось. Письма пачками приходили - хоть печку топи. В Вейнсе это, правда, не актуально вовсе, - он остановился, чтобы глотнуть чаю, - Потом возня с твоим братом. Вот ты - Мирабэлла, или как ты теперь себя называешь? - ты везучая. Так удачно тебя не было дома, когда произошло нападение на Излюд, - он говорил, не задумываясь о том, причиняют ли его слова боль племяннице, - А вот младшему не так повезло. Ох, и наговорит он сестре при встрече, наверное... да только нельзя обижаться на таких... Впрочем, когда мне довелось с ним возиться, он мало чем от других детей отличался. Да вообще, все дети одинаковые - этот мальчишка разве что угрюмей других был, да вечно повязку носил на глазу... - волшебник отпил чая. - Хотя так его хоть можно было от других отличать... а то - любопытный был, как любой другой ребенок, шустрый. Однажды зачем-то в мои магические книги полез, читал по слогам заклинания. Наколдовал себе кошачьи уши... Хорошо, что я успел книгу вовремя забрать - а то, глядишь, еще бы что-нибудь кошачье выросло, кроме этих ушей. Одно радует - быстро сумели тогда разобраться с домом - не отписали его в казну. А то пришлось бы и дальше в Излюде сидеть... А у меня дел и своих много. Уж поселился тут - подальше от цивилизации вашей. Надеялся, что хоть в пустыне меня не станут искать... Но нет... Откуда ты, вообще, узнала мой адрес? - прервал свой монолог волшебник и строго уставился на племянницу. - В Вашей гильдии один воин святого креста открыл тайну, где Вас можно найти, - неловко Аквамиррэль. - Ух... Раталан... Эх, знал же, что он падок на молоденьких священниц - и зачем рассказал ему? - Аквариус говорил это более себе, чем кому-либо, - Впредь буду осторожнее. Так зачем, все-таки, вы явились сюда? - Есть одно очень важное дело, - серьезно заговорила священница и выложила на стол толстую тетрадь в кожаном переплете, - Нужно перевести записи, оставленные в этом дневнике. Это - дневник одного волшебника, попавшего в беду. Мы не знали, к кому еще можно обратиться за этим, кто обладает достаточными знаниями... Юлиана не знает этого языка, а я... Уже начавший листать дневник чародей оборвал речь племянницы, закончив ее фразу по-своему: - А тебя бы подвергли анафеме, потому что эти надписи все суть богомерзкий оккультизм, - он поправил очки, и углубился в изучение страниц, - Так-так... что здесь у нас? Но чем больше он читал, тем мрачнее становилось его лицо. - Ты сказала, тот, кто вел этот дневник, попал в беду? - Аквариус поднял взгляд от записей, и поглядел прямо в глаза племяннице, - Ты даже не представляешь себе, в какую... (Продолжение следует...)
Шушик, а дядя-то в общем-то... и сделал свое дело-то уже. ^_~ В смысле - деловой он, от "лампы" в шаге, куда уж ему тратить время на то, чтобы посверкать в фанфике... Так что за дядюшку ручаться не могу, а вот еще визов сумасшедших обещаю ^_^
Solarise, пишем-то быстро, но совсем с пылу-с жару не вешаем ; ) ---------------------------------------- Глава 3, продолжение *** Свет солнца попадал в помещение маленькой церкви Юно через высокие узкие окна. Витражи преломляли солнечные лучи мозаичными фрагментами цветного стекла, окрашивая их в приглушенные, мягкие тона. Вокруг было тихо и безмятежно. Священница в темно-зеленом платье низко склонилась у мраморного изваяния Всевышнего. Её лицо было опущено вниз, руки, прижатые к груди, крепко сжимали розарий, губы беззвучно шевелились, неслышно произнося молитву. Аквамиррэль пыталась найти силы в этой молитве. Силы внутри себя, силы в своей вере... Но все ее существо было наполнено страхом. Страхом, который девушка никак не могла побороть. Страхом, который сменил былую тревогу, и разросся после того, что она узнала о содержании записей, оставленных в дневнике волшебника. Страхом, который тем более усиливался, чем ближе был конец путешествия в Аль де Баран... Аквамиррэль не рассчитывала быть экзорцисткой, даже тогда, начиная делать первые шаги в жизни послушницы. В монастыре она проходила курс борьбы с нечистыми силами и демонами, но изгнание нечисти никогда не стояло для нее на первом месте. Аквамиррэль прежде толком не применяла полученных по этому предмету знаний на практике. Ей хотелось быть священницей-хранительницей, помогать другим людям... Но сейчас, чтобы помочь близкому человеку своей единственной подруги, девушке были нужны именно навыки экзорциста. И теперь она боялась. Боялась не оправдать возложенных на нее надежд... но куда сильнее она боялась столкнуться лицом к лицу с демоном, поселившимся в теле волшебника, сразиться с ним... проиграть... Молодая священница пыталась скрыть этот страх от своей подруги, но Юлиана догадывалась обо всем. Ледяные руки Аквамиррэли, ее молчаливая задумчивость, обеспокоенное лицо - не нужно было быть знатоком души человеческой, чтобы понять, что происходит. И седая воительница понимала. Она ни в коей мере не осуждала девушку за ее страх, напротив, всячески - словом и делом - старалась поддержать ее. Развлекала разговорами, боролась с монстрами, тем самым, помогая священнице повысить профессиональный уровень; не мешала читать молитвы в положенные часы... Наконец, окончив молиться, Аквамиррэль вышла из церкви. Юлиана ожидала священницу у самого входа; она сидела верхом на Пчёлке, и задумчиво перебирала пальцами поводья. - Как ты? - спросила она у вышедшей из храма подруги, - Все хорошо? - Да, - отозвалась та, - Я исповедалась, причастилась и помолилась Господу. Моя душа готова к битве с демоном, - последнюю фразу священница произнесла очень тихо. Рыцарша протянула ей руку, помогая взобраться на спину пеко-пеко, и устроиться рядом с собой в седле. - Тогда не будем больше терять времени, - сказала она, и направила Пчёлку в сторону ближайшей Кафры. *** За северными воротами Аль де Барана было тихо. Предзакатное солнце еще заглядывало на поляну за городом, даря умиротворение. Пчёлка устало, но будто бы осознавая ответственность момента, вышагивала по мягкой зеленой траве. Аквамиррэль сидела на ее спине, не отрывая глаз от молитвослова. Юлиана шла рядом, придерживая пеко под уздцы. Сейчас она не приставала к подруге с разговорами, понимая, что та всей душой готовится к предстоящей встрече с одержимым демоном чародеем. Путники миновали первый пост аль де баранской заставы, скрипучий деревянный мост через широкий ручей, и остановились у второго. Пара двухэтажных каменных домиков, в окошках которых уже горел свет, высокие стены ограды, знамена города на флагштоках - этим "островком безопасности" заканчивались владения Аль де Барана... Здесь все было спокойно… так спокойно, будто там, за небольшой скалистой грядой не начинались Пустынные земли. Земли, в которых Юлиану ждал брат, а Аквамиррэль - леденящий душу ужас. Рыцарша задумчиво провела рукой по перьям на шее своей пеко-пеко: - Пожалуй, оставим Пчёлку тут. Мне кажется, что дальше она будет нам только мешать. Да и идти осталось совсем не долго. - Хорошо, - согласилась Аквамиррэль, закрывая книгу. Юлиана помогла подруге спуститься с седла, затем прошествовала к будке пропускного пункта, где скучал стражник. - Любезный, - окликнула она часового, с интересом поглядывавшего на их компанию, - А не разрешите ли оставить у вас здесь боевую пеко-пеко? На несколько часов... - Отчего же нет? - отозвался стражник, пытливо глядя на девушку. Она усмехнулась, и вложила в его руку несколько монет: - Вы понимаете, эта пеко-пеко - мой боевой товарищ! - Понимаю, конечно! - теперь в голосе стражника звучало куда больше энтузиазма, - Если пройдете по мосту обратно, и вернетесь на первый пост - там есть стойло. Отсюда видно даже... Отведите вашу пеко туда, там о ней позаботятся, - он подмигнул. - Ясно, - Юлиана прекрасно поняла, что забота о Пчёлке тоже будет стоить денег, - Ну - благодарю за участие. - Всегда рад! - кивнул стражник, и припрятал полученные зени. Рыцарша подошла к подруге. - Подожди здесь, - попросила она Аквамиррэль, - Я сейчас отведу Пчёлку в стойло, и мы отправимся дальше. Аквамиррэль кивнула, а Юлиана вскочила в седло, и потянула за поводья. - Я мигом! - обещала она, пришпорила пеко, и поспешила к первому посту заставы. Священница глядела вслед удаляющейся подруги, слушая мерный шум течения ручья. Она старалась очистить свой разум, не дать пугающим мыслям завладеть сознанием, но стоило ей задуматься о чем-нибудь, страх перед ожидающим ее испытанием снова возвращался. - И что это двум таким красивым леди, не сидится в городе? - раздался голос стражника с которым прежде общалась Юлиана. Похоже, ему наскучило сидеть в тишине. Аквамиррэль обернулась на него, и тот продолжал: - Неужели у вас настолько важное дело, что оно не подождет до утра? Смотрите, уже скоро стемнеет, а ведь там, за вон той горкой начинаются Пустынные земли, - видя, что слушательница не перебивает его, стражник охотно принялся рассказывать о том, что, случалось, служило темой его бесед с товарищами за кружечкой эля, - Это ведь сравнительно новая застава Аль де Барана, прежняя была как раз там, где сейчас Пустынные земли... От нее остались одни руины, да и к тем давненько никто не хаживал. И правильно, нечего там делать. Сперва в тех землях появились гоблины, из-за них-то заставу и оставили, а потом и те бежали, когда поселился там один чародей-отшельник - страшный человек. Проклятый, то ли одержимый... а, всё одно - страшный. Имени его настоящего никто не знает - называют Старым Абрикосом. Святая церковь посылала духовников - ну, чтобы наставить его на путь истинный. Сам видел, как они здесь проходили... но возвращались ни с чем. Да хорошо, если возвращались! Иногда еще крестоносцы туда наведывались - эти возвращались не всегда. А кто шел обратно, ругались и сыпали проклятиями на седую голову отшельника. Я-то сам его не видел - да и слава всем Святым - не очень-то хочется... Священница сильно побледнела, слушая стражника. Ее пальцы крепко сжали крест розария, а губы шевельнулись, произнося короткое - Kyrie Eleison! (Господи, помилуй!) Тот, довольный произведенным эффектом, подытожил: - Вот я и хочу вам сказать - не ходите-ка вы в те земли. Особенно на ночь глядя. Не хотите в город возвращаться - хоть тут, на заставе у нас заночуйте... А то и проповедь прочтите нам... Вы ведь священница, а нам, служивым людям, тоже Слово Божье интересно! Правда-правда! - Но хлеб насущный для вас куда важнее Слова Божьего! - с усмешкой оборвала его Юлиана, появившаяся за спиной подруги и со словами «Пойдем-ка отсюда скорее – нечего время терять» подхватила ее под руку и повлекла мимо будки со стражником и высокого чугунного забора к выходу с поста заставы. - Куда же вы? Эй! - позвал часовой, - Подумайте о моих словах! - Всенепременно! - отозвалась Юлиана громко, а потом продолжила тише, уже разговаривая со священницей, - Нет, ну ты только представь себе! Они на все готовы, чтобы получить побольше зени! Вон, за то, чтобы Пчёлку в стойле оставить заплатить пришлось... Теперь вот нас еще пытались на ночевку завлечь - тоже бы три шкуры содрали за хлеб-соль-крышу-защиту... Будто я сама не смогу тебя защитить! - А ты сможешь? - Аквамиррэль остановилась. Подруги уже вышли за ворота заставы, и теперь перед ними открылась пустая скалистая местность. Юлиана шагнула к девушке, и ободряюще приобняла ее рукой за плечи: - Я обещаю тебе, что сделаю все, что будет в моих силах, чтобы не позволить никому причинить тебе вред. (Продолжение следует)
Глава 3, продолжение *** Пустынные земли оправдывали свое название. В сгустившихся сумерках виднелись очертания кустарников и редких тонких деревьев, на ветвях которых практически не было листьев. Мрачные развалины старых башен хранили величественное, пугающее молчание. Казалось, что здесь навечно поселилась осень, умертвив все живое вокруг, но не пуская зиму сменить себя, оставляя землю не погребенной под белым саваном снега... Время словно замерло, остановило свой ход, повинуясь неизвестно чьему приказу. Старой дороги, по которой уже давно никто не ходил, практически не было видно, и лишь благодаря тому, что Юлиана уже бывала здесь, путешественницы хоть как-то представляли, куда им нужно идти. Иногда в придорожных кустах раздавались непонятные шорохи, нагнетавшие и без того напряженную тишину, надвигающейся на Пустынные земли ночи, но ни один из реальных или пригрезившихся девушкам монстров не спешил нападать на решительно настроенных путешественниц. - Ветер, должно быть, - объясняла подобные шумы Юлиана, стараясь успокоиться сама и не волновать подругу. Но эти слова не могли прогнать ощущение опасности и тревожного ожидания, которым был напоен сам воздух пустынной дороги. Рыцарша была готова в любой момент обнажить меч; священница то и дело шептала молитвы. Впереди показался свет. На каменистой возвышенности стояла старая часовня, у входа в которую горело несколько факелов. Отсюда было хорошо видно их, и грубую, сделанную из больших неотесанных бревен, лестницу, ведущую к площадке перед часовней, занесенной опавшими листьями. В неровном свете факелов было видно, что колокола на башнях слегка покачивались, но так же, как и все вокруг, они хранили молчание. - Вот мы и на месте, - негромко произнесла Юлиана, - Здесь живет мой брат. Аквамиррэль не ответила. Она молча смотрела на дрожащий огонь факелов, на храм, оскверненный нечистым духом, и снова чувствовала леденящий страх, словно все ее сознание противилось миру, окружающему ее здесь. Юлиана крепко сжала её руку. - Послушай, - начала она, - Я сейчас поднимусь наверх, проверю, безопасно ли там... дома ли мой брат. Если нет - придется искать его... Хотя, я чувствую, что он близко. И, если он и, правда, дома, не думаю, что он обрадуется увидеть священницу. Поэтому постой тут, у лестницы, и подожди немного. Я позову тебя, когда придет время... - Будь осторожна, - попросила подругу Аквамиррэль, благословляя её. - Не беспокойся, - рыцарша подмигнула, - Все-таки это мой брат. Брат-близнец. Он не причинит мне вреда. Особенно просто так... по крайней мере - я на это очень надеюсь... Последние слова Юлиана произнесла очень тихо, и начала взбираться вверх по лестнице. Когда рыцарша достигла верхней площадки, двери бывшей часовни распахнулись, и оттуда вышел молодой человек в черном с золотой отделкой одеянии волшебника. Он был похож на Юлиану - тоже смуглый, с такими же седыми волосами, как и у нее, длинными, заплетенными в высокий хвост. Молодой мужчина мог бы показаться вполне обычным, если бы на его голове не было странной короны в виде широкого черного обруча, испещренного рунным письмом - знаком связи с потусторонним миром. Волшебник остановился на мгновенье, удивленный, что кто-то решил посетить его в столько поздний час. Что кто-то вообще осмелился подойти к его жилищу. Но, приглядевшись к напряженно молчащей рыцарше, он улыбнулся. Улыбка эта была больше похожа на насмешливый оскал, но Юлиана все же сочла ее хорошим знаком. - Кого я вижу! - начал волшебник, делая шаг навстречу рыцарше, - Сестра! Как же давно мы с тобой не виделись. - Да уж почти три года прошло, - ответила Юлиана, тоже шагая к брату, - Как ты здесь? Сейчас, в свете факелов, брат показался Юлиане еще более зловещим, чем тогда, несколько лет назад. Его лицо теперь походило на вечно ухмыляющуюся маску, когда-то зеленые глаза приобрели красноватый оттенок. - Как всегда, - неторопливо ответил он на заданный ею вопрос, - Один. Постигаю силу и мудрость, неведомые простым смертным. Иногда захаживают всякие самоуверенные вояки, - он рассмеялся, - Веселят меня. Я, кстати, сперва было подумал, что ты - одна из таких. - Хорошо, что узнал, - нервно отшутилась рыцарша, - А то я совсем не готова драться со старшим братом. - Да уж, - согласился волшебник, - Но что тебя опять привело сюда? Помню, когда мы расставались, ты не горела желанием возвращаться в Пустынные земли. - Да мне и сейчас тут не по себе, - призналась девушка, - И я бы не стала снова сюда соваться, если бы не ты. - А что я? - Дело в том, что я все так же уверена, что за тебя действует и говорит кто-то другой... Вот даже сейчас, когда ты беседуешь со мной. - О. Ты опять за свое, - волшебник раздраженно всплеснул руками в золотых перчатках, - Но ведь я уже говорил тебе, что в моей душе открылась новая сущность. И это помогает мне понять тайны бытия... - Неужели ты не вспоминаешь своей жизни до этого? - изумилась Юлиана, - Не вспоминаешь нашего детства, наших родителей, друзей?.. - Ты начинаешь повторяться, Юли, - нахмурил брови ее брат, - Давай не станем к этому возвращаться. Если ты хочешь продолжать, то я... пожалуй, провожу тебя. У меня есть еще одно дело сегодня ночью... - Проводишь? - переспросила рыцарша, - Но я надеялась, что мы еще побеседуем с тобой... И потом я здесь не одна. - Не одна? - волшебник насторожился. - С подругой, - пояснила девушка. Молодой человек усмехнулся. - Как мило. Сестричка явилась с подарком! - Обещай мне, что не станешь сразу выходить из себя, как увидишь ее. - Хорошо, - согласился волшебник, - Обещаю. Юлиана повернулась к лестнице, и громко позвала: - Аквамиррэль! Увидев поднимающуюся по грубым ступеням священницу, молодой человек переменился в лице. В алых глазах мелькнула неприязнь, кулаки его сжались, словно он боролся с приступом бешенства. - Ты... привела с собой священницу? - не сводя взгляда с замершей на месте зеленоволосой девушки, спросил у сестры волшебник, - Неужели думаешь, что я буду счастлив видеть рядом со своей обителью служителя церкви? - Брат... -Ты просила меня не выходить из себя сразу, как увижу твою спутницу... Что ж... пожалуй, это "сразу" уже прошло! - пальцы его правой руки сложились в магическом жесте, - Frost... - Остановись, брат... - Юлиана сорвалась с места, стремясь защитить растерянную и испуганную священницу от произносимого волшебником ледяного заклинания, - Нет! - ...Diver!! - закончил чародей, и холодная волна, поднимая в воздух сухие листья, понеслась в сторону Аквамиррэли, пребывающей в состоянии некоторого оцепенения. За короткие доли секунды Юлиана успела лишь заслонить собой неподвижно застывшую священницу, приняв на себя грозный замораживающий удар заклинания чародея. Мгновение - и ее сковало холодом, заключило в глыбу льда, не позволяя не шевелиться, не разговаривать - только стоять и наблюдать за происходящим вокруг. - Зачем?.. - только и спросил волшебник, озадаченный таким непонятным самопожертвованием сестры. Увидев произошедшее с подругой, Аквамиррэль словно забыла о своем страхе, стряхнула с себя оцепенение, и бросилась к заледеневшей рыцарше, чтобы разморозить ее, произнеся молитву Всевышнему. Но рука священницы не успела прикоснуться к холодной темнице Юлианы; земля, повинуюсь магической воле, затряслась, вздыбилась прямо под ногами девушки, и та, не удержав равновесия, упала. - Не пытайся сбежать, - волшебник неторопливо подошел к священнице, устремив пронизывающий взгляд в ее широко распахнутые глаза, - Я еще не рассмотрел как следует ту, кого моя сестрица так яростно старалась защитить от меня. Аквамиррэль снизу вверх смотрела на черную фигуру высокого человека, на лице которого на миг блеснула кривая усмешка в ответ на ее попытки подняться с земли. Пальцы ее правой руки решительно сжимали розарий. Пути назад не было. - Что же в тебе такого особенного? - продолжал тем временем волшебник, не таясь разглядывая девушку, - Неужели Юлиана все-таки нашла, как грозилась, сумасшедшего священнослужителя, что решиться изгонять из меня Дьявола? - он резко схватил ее за руку, заставляя встать на ноги. Алые, безумные глаза встретились взглядом с испуганными синими, и секунду помедлив, одержимый волшебник грубо толкнул священницу к старой часовне. Аквамиррэль ударилась спиной о холодную каменную стену. Черный чародей снова оказался рядом, и его пальцы прикоснулись к лицу девушки, заставляя поднять взгляд. - Почему же ты молчишь? - дыхание , горячее, словно огонь, вырывающийся из Преисподней, обожгло священнице ухо, - Не верю, что моя сестра привела ко мне немую священницу. Давай, я хочу услышать твой голос. Кричи... читай молитвы, проси своего Бога помочь тебе! Одно упоминание имени Божьего из уст этого человека, который казался девушке насквозь пронизанным тёмной силой, придало Аквамиррэли силы бороться со страхом. Она решительно отстранила руку молодого человека от своего лица: - Не тебе судить о Боге и его помощи людям. Ты одержим бесом, ты не контролируешь себя! Но я помогу тебе! - дрожащая рука поднесла распятие к его лицу. Еще миг назад внушавший отвращение и страх мужчина в эту секунду стал порождением самого Дьявола. Черты лица его жутко переменились, глаза засверкали сатанинским огнем, а мир вокруг, казалось, просто исчез во мраке. Одержимый демоном схватил девушку за горло, и она ощутила стальную хватку каждого из холодных, несмотря на надетую на них перчатку, пальцев. Перед её глазами замерцали круги. Тело отказывалось повиноваться. Будто сквозь серую пелену затухающего сознания до Аквамиррэль донеслось: - Под контролем демона, значит? О, да! Зловещий демон требует жертвы! Но он, я уверен, удовлетворится и не девственным агнцем! – чародей издевательски расхохотался. - Я знаю твое настоящее имя... - прохрипела священница, и к собственному удивлению почувствовала, что хватка пальцев волшебника на ее горле чуть ослабла, - Я тысячи раз произносила твое имя в молитвах Всевышнему за спасение твоей души! - Замолчи! - чародей вдруг разжал пальцы, и в смятении отступил назад. Что если девчонка говорит правду?.. - У меня есть власть над тобой настоящим, - Аквамиррэль забыла о страхе, и перешла в наступление, - Максимилиан!!! Отрицайся злу! Отрицайся демону внутри тебя! Во имя Отца, и Сына и Святого Духа! Она шагнула к нему, вытянув вперед руку, сжимающую розарий; призвала Господа, и под ногами одержимого засиял яркий, неземной свет святого исцеления. Чародей взвыл диким голосом, непохожим на человеческий. В ту же секунду раздался оглушительный раскат грома, почерневшее небо расчертила молния; поднялся ветер, старые колокола на башнях часовни, начали гулко звенеть... Но ужасные вопли корчащегося волшебника перекрывали колокольный звон. Дёргающееся тело одержимого шевелящимися языками черного пламени окружала жуткая аура. Страшные крики, проклятья на богомерзком языке, громкие слова очистительной молитвы - все слилось в единый гул. Ослепительная вспышка света, казалось, льющегося с самых небес накрыла оскверненную часовню и все вокруг нее. Стало очень тихо. Тучи рассеялись, открывая ночное небо, усыпанное звездами. Волшебник в черном одеянии лежал, не двигаясь, на каменной площадке перед часовней. Зеленоволосая священница, замершая с распятьем в вытянутой вперед руке, тяжело опустилась рядом с ним на колени. Страх отступил, отпустил ее, но его место тут же заняла боль нахлынувших воспоминаний. Родители погибли. Брат не хочет ее видеть. Дом стал чужим. Ей некуда идти... Теперь, когда Аквамиррэль выполнила обещание, данное Юлиане, и освободила ее брата от демона, жизнь казалась конченной. Сил сдерживать свои переживания у девушки не осталось, и, поддавшись охватившим ее чувствам, она залилась горькими слезами. Седая рыцарша смотрела на нее, все так же не смея приблизиться. Ее ледяная темница растаяла уже давно, еще во время того, как Аквамиррэль изгоняла демона из ее брата, но Юлиана благоразумно не стала вмешиваться в священнодействие. Теперь же она, возможно, впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему растерянной. Наконец, Юлиана собралась с духом, улыбнулась, и направилась к двум своим по-настоящему близким людям. (Продолжение следует)