Так сказать, отчёт о первой половине жизни перед перерождением =) Скоро начнётся вторая и, хочется верить, не менее интересная! =) Алебастр и Акела Shoo Longtail Если быть честным, я даже не знаю, как начать. Но я обещал жене написать о нас обоих. Я понимаю, что не стоит священнику говорить о делах любовных, тем более настолько интимных. Но просьбе любимой женщины отказать не могу. Тем более, что сейчас нас уже скоро ждёт перерождение. Я видел людей, вернувшихся от Валькирии. Они не помнили, кто они и откуда. Наверное, я пишу это затем, чтобы потом смог вспомнить ту, что мне безумно дорога. Я очень хорошо помню, как встретил её впервые. Как водится, в нашей семье, всё началось с Баграта. Сначала нам долгое время не давали покоя его вопли о чудесной девушке-воровке, на которой он женится, когда вырастет. Такими выступлениями было уже сложно кого-то удивить. Они случались время от времени с тех пор, как Багратион научился говорить. Стоило ему свести знакомство с симпатичной девицей (причём, находил он их очень избирательно: во-первых, они все были лет на десять его старше, во-вторых, они все были очень женственны и нормально относились к детям, в-третьих, цвет волос всегда был тёмным, варьируясь от рыжего до иссиня-чёрного), как он тут же заявлял, что это его девушка и невеста. Ничего, кроме смеха это не вызывало. Баграта вполне устраивала та доля внимания, которая ему перепадала от девушки, и на этом дело успокаивалось. С Акелой вышло всё немного иначе. Ей нужен был напарник в её путешествиях, желательно священник, и Баграт подрядился найти ей такого человека. Единственным священником в его прямом доступе, который бы стал слушать его просьбы, был я. Мне было не жалко уделить времени девушке, старающейся отточить свои умения. Тем более, я считал себя влюблённым совсем в иную красавицу. И думал, что моё сердце склонно только к ней, и это убережёт меня от женских чар. Я тогда и подумать не мог, как же я ошибался. Впрочем, я должен сделать небольшое отступление. Когда я встретил Акелу мне было четырнадцать, хотя выглядел я уже лет на семнадцать. Всему виной был мой высокий рост (к четырнадцати годам я умудрился перерости моего друга Стокера и почти догнать сэра Принципа) и уже сломавшийся голос. Сами понимаете, кто рукоположит мальчишку в священники в таком возрасте? По сути я был послушником, но мне было позволено использовать умения настоящих священников и носить сутану, чтобы ко мне могли обращаться за помощью нуждающиеся. Итак, через Багратиона мы смогли условиться о месте встречи. Акела желала пойти в Лоянг, охотиться на Ми Гао, а мне было всё равно. Не могу сказать, что мне с первого взгляда понравилась молодая разбойница с кошачьими ушами. Наверное, я неправ, и большинству мужского населения Рун-Мидгара нравятся весьма эротичные наряды для женских профессий. Но меня несколько смущают голые бёдра священниц и прочие женские прелести, выставленные на всеобщее обозрение. Возможно, меня так воспитали, а, может, это врождённое, но мне становилось немного неловко, за столь откровенно одетых девиц. Что касается разбойниц, то их наряд не только эротичен, но ещё несёт некий... агрессивный оттенок, чтобы показать всю опасность их владелиц. Это-то меня и оттолкнуло вначале. Если честно, я пообещал себе не смотреть на девушку лишний раз, чтобы избежать соблазна. Поэтому, обращаясь к ней, своим взглядом я искал её глаза. И только потом понял, что на каждый её золотисто-жёлтый взор отвечаю невольной улыбкой. У девушки оказались невероятно тёплые и добрые глаза. И потом так вышло, что вызвавшись ей помочь, я был не раз спасён Акелой от агрессивных мантисов. Их жвала и конечности превратили мою сутану в решето. И только благодаря быстрому ножу девушки, в решето не превратился я сам. Как-то неожиданно, мы разговорились и отправились гулять по городу. Попробовали местного супа, попытались взобраться на самую высокую гору, но меня не пропустили наверх. Мы гуляли до самой темноты, а потом с большой неохотой расстались. Я был приглашён ещё раз на охоту за Ми Гао, и с удовольствием принял это приглашение. Следующая наша встреча была в Пайоне. Акела бегала с подругой, а мне почему-то было неловко, как будто я им мешаю... Я пробыл с ними недолго, очень быстро засмущался и ушёл. Это сейчас-то я понимаю, что на самом деле присутствие её подруги мешало только мне. Сам того не осознавая, я желал встречи с Акелой, но без лишних людей. Со мной случилось что-то странное. Я как будто забыл о своей девушке, о Селене. Впрочем, моей девушкой она могла называться только с большой натяжкой. Две встречи с ней до того поразили моё подростковое воображение, что я начал думать, что влюбился. Помнится, я слал ей цветы и стихи. Искал с ней встречи. Но все мои потуги были тщетными. Во-первых, она была старше меня, во-вторых, порой мои поступки откровенно смешили её, что она и не думала скрывать. Теперь я прекрасно понимаю, что у нас с Селеной никогда ничего бы не вышло. Слишком большая разница в возрасте, в понимании, в мировоззрении. И потом, я по молодости лет начал совершать ошибки в наших отношениях. Мда... Никогда не говорите женщине, что ей следует делать! Ни-ког-да! Вы только испортите свои отношения до безобразия. Но тогда я просто не мог сдержать свою гордыню, и указал ей, что девице не следует курить. Я понимаю, что для размолвки это совсем малая причина, но, как говорится, был бы повод. После этого между нами пошла трещина, и началось отчуждение. И в результате, я был настолько захвачен новыми ощущениями, что Селена окончательно ушла на второй план. Между тем, мне минуло пятнадцать, и наши отношения с Акелой переросли в нечто большее, нежели просто совместные прогулки. Когда я понял, что она сама ищет со мной встречи, моей радости не было предела. Я уже мог без лишнего смущения предложить ей руку во время прогулки или приобнять за плечи, когда она жаловалась на прохладу. Я провожал её до дома в Лютии, а потом долго-долго стоял под нежнейшим падающим снегом, наблюдая за окнами её дома. И ничего не мог с собой поделать. Она тогда выходила на порог и напоминала, что я простужусь. Но уйти я был не в силах. Я помню своё смятение, когда девушка была рядом, смотрела на меня, сама брала за руку. Если снаружи мне удавалось сохранить какое-то подобие бесстрастности, внутри же моё сердце то пело соловьём, то неровно билось в каких-то дурных предчувствтвиях. Первой моё странное состояние заметила Магдалена, моя сестра. В то время она уже родила дочку и большую часть времени проводила время дома, играя и ухаживая за малышкой. То было дивное время всеобщего мира и спокойствия в семье. Даже Баграт слегка угомонился и не вытворял каждый день какие-то новые пакости. Он частенько просиживал рядом с кузиной, что для шестилетнего мальчишки было странно. Магдалена сначала нервничала, зная пакостный характер Бага, но, увидев, как он возится с маленькой Иллюмией, таскает ей игрушки, укачивает на руках, немного успокоилась. Я помню вечер, когда я сидел с книгой в руках и самым мечтательным видом: я совершенно не сознавал и не понимал, что читаю. Мои мысли были далеко, вместе с очаровательной разбойницей, похитившей моё сердце. Сестра подсела ко мне под бок и опустила голову на плечо. -Вот ты и вырос, - неожиданно сказала она. Я помню своё недоумение юноши, вырванного из розовых мечтаний. -По-моему, ты влюбился, - улыбнулась Магда. - У тебя такой вид, будто ты в мечтах только что целовался с какой-то красавицей. Мои щёки резко сменили цвет на среднее между помидором и молодым вином, уши начали гореть, и вообще стало как-то необычайно жарко. Не успел я ничего ответить, как она продолжила: -Басенька, я тебя ругать не буду, не надо так краснеть. Но дело в том, что я-то девица мирская, церковь посещаю только по воскресеньям. А вот ты шёл бы к батюшке Филоктету и спросил бы у него совета, как вести себя послушнику в этих делах. На меня словно ведро холодной воды вылили. Ведь и в самом деле, общаясь с Акелой, о Боге я помышлял только в последнюю очередь. Неужто я так опустился и стал таким ужасным грешником? Эта мысль пронзила мне сердце да так, что я сам не заметил, как высказал её вслух. -Что за чушь! - возмутилась Магда и щёлкнула меня по носу. - Если бы любовь была Богу не угодна, её бы не было. Я это тебе затем говорю, чтобы ты сейчас разобрался, что к чему и потом ни о чём не сожалел. Увидев, что я немного не понимаю о чём она, девушка вздохнула и сказала: -Никакой это не грех. Как бы иначе без любви и Божьего благословения священники размножались? - и подмигнула. В этом была вся она. Практичность моей сестрицы была основной её чертой. Мне кажется, что и в Бога она верила только потому, что признавала его силу и считала её полезной. Неудивительно что после такого разговора (в котором я большую часть промолчал), с раннего утра я помчался в церковь. Но с отцом Филоктетом я смог поговорить только после службы. Это было правильно. Потому что слушая знакомые с детства слова Литургии, моё сердце успокоилось и умиротворилось. Не было никакой беды в том, что я влюблён. Наоборот, это был дар Божий. То же подтвердил и мой духовный отец. Он напомнил мне, что у меня есть обязательства и перед Богом, и перед Акелой, и перед собой. Именно эти слова заронили в мою душу одну важную мысль. И несколько встреч с девушкой меня в ней убедили. Её доброта, мягкость, отзывчивость глубоко проникли в моё сердце. Я уже не мог представить своей жизни без неё, пусть я тогда был неразумным юнцом, пусть я был тогда подающим надежды священником, но я не хотел отступаться. Когда я рассказал отцу Филоктету о своём намерении жениться, тот был немного ошарашен. Он-то ждал иного результата от беседы. Его целью было привлечь меня больше к учёбе и к практике, к походам на нежить, а не к семейной жизни. Магдалена тоже оказалась против женитьбы. Но её опасение было сугубо практического свойства: -А на что вы будете жить? - спрашивала она меня. - А где вы будете жить? Что вы будете есть? А если дети будут? Но и тут она умудрилась сама себя утешить: -Впрочем, раз Акела - разбойница, она-то точно разберётся, где взять денег на семью. ...Не знаю, что заставило меня спешить с этим вопросом. Наверное, я ощущал некоторое колебание в сердце девушки. Всё-таки я был младше её, и это рождало в моей душе смутные страхи и неуверенность. Я совсем не хотел быть ещё одним другом, который добр и отзывчив, который всегда придёт на помощь. И больше всего я боялся, что Акела начнёт смеяться надо мной, как Селена. Если насмешки от Селены я мог бы снести, то от разбойницы... При одной мысли о таком положении мне становилось обидно и начинало мутить. Все эти мысли проносились в голове стоило мне остаться в одиночестве. Когда я встречал Акелу, во мне всё словно переворачивалось. Глупые сомнения улетали прочь от одной её улыбки. И первый же вопрос о возможной свадьбе, смутил девушку. Но когда я увидел её примеряющей подвенечное платье, то все мои сомнения испарились как роса под солнцем пустыни. Она была не против... Даже не так! Она была этому рада! И когда я поднёс ей колечко с бриллиантом, всё было уже решено... Между тем Магдалена была права. До того времени, как я решил взять на себя ответственность за Акелу, моя судьба была проста и кристально ясна: бесконечные путешествия и походы вместе с другими героями в самые дальние уголки нашего мира. Теперь же все её риторические вопросы требовали ответов. Уже тогда, в пятнадцать лет мне пришлось задуматься о далёком будущем. И что самое интересное, ответ нашёлся быстро: он прямо-таки лежал на поверхности. Я мог бы профессионально научиться тому, к чему у меня и так лежит душа, и работать не только среди героев, но среди простых людей. Именно тогда я решил стать доктором. Отец Филоктет одобрил моё желание и благословил мою учёбу, и будущий брак. Старшая сестра не удержалась от шпильки и выдала: "Простым докторам платят не так уж много, так что ты уж постарайся стать самым лучшим!" -С Божьей помощью, - ответил ей я. Дни перед нашей свадьбой с Акелой были самыми суматошными и самыми потрясающими. Практически всё время мы проводили вместе, что в общем-то не рекомендуется жениху и невесте... И я тогда понял, почему. Мы оба поняли. Каким чудом мы держались до самого последнего момента, даже сейчас представить трудно. В наших сердцах уже все было решено, и они рвались друг к другу не взирая на все общественные правила. Каждый взгляд, каждое прикосновение вызывало такую бурю ощущений, что иногда становилось страшно. Невероятным усилием воли, мы не виделись в два последних дня. Свадьба была весёлая и пролетела во мгновение ока. И наконец-то мы остались наедине. Моё семейство подарило нам поездку на Явайи, что стало для нас необыкновенным приключением. Все воспоминания о тех моментах для меня осияны золотым светом летнего солнца. Большего счастья мне тогда сложно было представить. Наконец-то мы смогли полностью выразить свою любовь и нежность друг к другу. Время как будто остановилось, но при том, каждый день приносил всё больше и больше радости. Когда мы вернулись с Яавайев, то практически уже не расставались. Наши совместные походы следовали один за другим. Это было удивительно, насколько самодостаточной стала наша маленькая ячейка общества. Мы понимали друг друга с полуслова и полувзгляда. Не могу сказать, что наша жизнь была совсем безоблачной. Иногда приходилось расставаться: гильдийные дела были и у неё, и у меня. Да и моё присутствие в церкви требовалось время от времени. Но встречи были оттого радостнее, что мы ждали их всей душой. Я довольно долго размышлял о причинах такого отношения между нами. Наверное, дело в том, что мы оба очень сильно нуждались в нежности друг друга и при этом не жадничали и не ленились одаривать своего партнёра сторицей. Это позволило нам сохранять наши отношения долгое время практически без изменений. А, может быть, все дело было в "кошкости" моей жены? Одним своим присутствием она умудрялась дарить тепло и уют даже в самой тёмной пещере или запутанном подземелье. Ласковый взгляд, нежное касание плечом, готовность прийти на помощь, во тьме сражений это помогало нам оставаться людьми, оставаться самими собой. Как бы ни была жестока к нам вся вселенная, внутри нашего маленького семейного мирка царили любовь и покой. Я уже говорил, не знаю, кем бы я стал, если бы её не было. Одно время я действительно разрывался между семьёй и церковью. И то, и другое требовало всего моего внимания, всех душевных сил. И всё-таки я выбрал семью. Из этого проистекли некоторые мои последующие беды, но я бы ни за что не изменил своего решения. Как ни наивно, банально, затёрто и правдиво это звучит, но Бог - есть Любовь. Путь к Нему долог и труден. Как свой путь я избрал Любовь к своей семье. Я знаю, что это приведёт не только меня к Нему, но моих родных и близких. Я понимаю, что это не делает мне чести, как священнику. Мой долг был бы отринуть всё мирское, открыть душу божественному. Но, думаю, Господь поймёт меня, ведь я готов нести ответ за свой выбор. И всё-таки, иногда Акела меня пугала... Незадолго до того, как мы зачали Райена, я обнаружил, что тело моей жены изменяется. И вскоре, к моему удивлению, у неё начал расти хвост. Настоящий кошачий хвост! Это было невозможно и невероятно! У млекопитающих позвонки формируются ещё в зачаточном состоянии. И если у ребёнка должен быть хвост, то он уже рождается с удлинённым позвоночником. А тут на ровном месте, как будто из ничего, её кости спины чуть изменили форму, оформился сильнее чем обычно копчик и... По возвращению из очередного похода в храм Одина я застал жену уже хвостатой! Я не знаю, что было у меня написано на лице кроме крайнего удивления, но я довёл супругу до слёз одним своим восклицанием: -Что это такое?! -Ты считаешь меня чудовищем? - вскричала она. -Нет, что ты, - попытался я её успокоить. - Но... это же хвост... Вечер прошёл в тягостном молчании, а ночью я подскочил на кровати. Сердце кололо ледяными иглами, Акелы рядом в постели не было. Накинув дрожащими руками халат, я спустился вниз. На кухне не горело ни единого огонька, но что-то мне подсказало, Акела там! Чтобы не тратить время на зажигание свечи, я щёлкнул пальцами, вызвав "Рювоч". Синий пушистый шарик света побежал по орбите вокруг меня. Весёлый свет вырвал из теней скорчившуюся на полу фигуру и испачканное чем-то чёрным лезвие ножа. Жена подняла на меня полусумасшедший взгляд, наполненный болью и торжеством: -Он тебе не нравился, я его отрежу... - прошептала она. Каким-то шестым чувством я понял, что она говорит о хвосте. Я кинулся к ней, чувствуя, что опоздал... Но нет, она ещё не успела до конца перезать хрящи, хотя хвост уже безвольно болтался на искалеченных тканях. Я плохо помню, что говорил и что делал, единственное, что приходит на ум - зелёное свечение исцеляющей молитвы. Очнулся уже на улице, где мой желудок содрогался от болезненных спазмов. Почистившись и кое-как умывшись водой из колодца, я добрёл до дому. Акела так и сидела на полу, не изменив позы. Я опустился рядом, обхватил её и, укачивая, долго-долго просил больше так не делать... К тому времени я не раз предлагал ей родить ребёнка. Наши доходы позволяли содержать малыша. Но теперь я испугался. Испугался, что если она может так сама себе повредить, то что же она сделает с беззащитным ребёнком? Мы тогда довольно долго говорили об этом. Акела обещала, что не повредит своему дитя, у неё не поднимется рука. Но я не верил, впервые в жизни я ей не верил. Втайне от жены я довольно долго советовался со специалистами. Жаль, что в наше время в нашем сумасшедшем мире мало кто занимается подобными расстройствами психики. Никто мне ничего не мог толком посоветовать. Я решил действовать на свой страх и риск. Если бы с ребёнком что-то случилось, это была бы моя и только моя вина. Сейчас уже минуло довольно много лет, и я могу только благодарить господа. Акела показала себя отличной матерью: нежной, заботливой, доброй. А вот я проявил себя не с лучшей стороны. Я помню, как робел, поднимая на руки маленькое хрупкое чудо. Именно тогда я понял, что совершенно не знаю, что делать с сыном... Чему его учить? Как учить? Как вообще с ним общаться? Райен вырос чудесным и воспитанным мальчиком только благодаря моей жене. Тешу себя надеждой, что ему досталось что-нибудь и от меня. Я горжусь своим сыном, благо, что мне есть с кем сравнивать. Когда Райен подрос мы путешествовали с ним вместе: ходили в походы, гуляли, играли. Наш мальчик оказался на удивление умным и тактичным. Мне кажется, его ждёт большое будущее... Если, конечно, всё-таки не случится окончательный конец света. Когда Райену было около десяти лет, случились те самые неприятности, о которых я упоминал ранее. Даже не знаю каким образом, но я оказался замешан в неких интригах вышестоящих церковных чинов. Теперь я понимаю, что всего лишь был удобной мишенью и поводом выступить широким фронтом. Причин, истинных причин, у церкви тогда было немало. Именно в те годы пустыня Сограт начала подступать к Пронтере всё ближе и ближе. Проснулся Сатан Моррок. И церковь была готова направить силы на борьбу с ним... Для начала проведя чистку в своих рядах. Охота на ведьм началась с нас. Кошкость моей жены никогда не была секретом. Но вдруг я получил письмо с требованием разорвать с этой "демоницей" всяческие отношения. Я отказался. Тогда на меня пытались воздействовать мягко, уговорами через отца Филоктета, моих учителей в семинарии. Я отказался, мотивируя тем, что этот брак был заключён на небесах и Боги не были против его. Временно меня оставили в покое, но потом последовал вызов в церковный трибунал и довольно жестокие обвинения в том, что я выступаю против веры, против церкви, против Бога. Что я своим упрямством бросаю им вызов. Моё дело было уже практически решено, я уже примирился с тем, что меня лишают сана и прав священника, как вдруг в разбирательство влезли новые действующие лица! Моё семейство и друзья - Баграт, Альберт и Принцип - обеспокоившись нашими с Келой семейными проблемами, взяли их в свои руки. Сэр Принцип убедил госпожу Юуфу помочь нам на церковном трибунале, и эта необыкновенная девушка взялась меня защищать. Это было незабываемо! После такой защиты были сняты все претензии, и нас отпустили с миром. Лишь бы мы ушли поскорее из зала трибунала. Мне до сих пор не верится, что мы ушли без потерь. Церковь - это не просто социальная и религиозная система, это огромный организм, живой и активный. И будучи поглощённым им, выбраться не так-то легко. Я не могу передать, как я благодарен Юуфе за помощь. Если бы не она, боюсь, наша семья больше не смогла бы быть такой, как прежде. Сейчас Райену пятнадцать, и мы с женой оба уходим на перерождение, билеты до Юно уже куплены. Это будет совсем скоро - через два дня. Вокруг нас уже разливается сияние силы. Я пишу это всё для того, чтобы не забыть... Акела, любимая моя. Даже если я и забуду тебя, то ненадолго. Я сделал и сделаю всё, чтобы помнить, знать и быть.
Боже, какая дивень ^_^ Но пристрастие моррокцев к блондинам уже входит в историю *коситсо на свое домашнее блондинко*
Спасиб =) =^.^= Киса-мурлыса =))) Гадости, поди, думаешь XDDD Ога, дядь Бася вообще на голову ушибленный =З ...кстати... а ведь и у Стокера жена-блондинка XDDD
2Shooshoo, я - и думать гадости?...XDDD О чем ты!! XDDD Кстати, спасибо, что про снег и Люти моментец появился. Уж больно хорошие были те вечера в снежном городке... ^,..,^
Ага, под фонарём с рождественским снежком... Чорд, романтишно-то как было! =*_*= Мож, нарисовать чего на тему... А у тёть Антарии муж блондин XDDD
Какая рррромантика))) Здорово! ;) И у Стокера жена блондинка, и Воробейка замуже за белобрысым Альбертом. Точно Морроканцев тянет на блондинчиков))))
